Базельские колокола - Луи Арагон

своё время показала, что это за люди. Гюи очень хотелось бы разузнать поподробнее о Фашоде, но, высказавшись о капитане Маршане, который вёл себя как герой, и прибавив, что это было в Африке, госпожа де Леренс больше ничего по этому поводу сказать не могла, и Гюи строил предположения. В его голове назревала смутная догадка, что всё это имело какое-то отношение к краху «Униона». Вечером он засыпал, думая о маленьком Поле, о Женевьеве, о том, как это грустно, что мадам де Версей разлучают с мосье дю Валь д’Амбуаз.

В доме всё время появлялись новые лица. Когда бывал народ, Гюи любил сидеть в углу большого холла и рассматривать незнакомых. Приходили самые разнообразные люди. Даже как-то раз — китаец. Одет он был не по-китайски, а в смокинг: был званый обед.

Днём Жорж принимал у себя друзей и людей, приходящих к нему по делу. Он запирался с ними в кабинете. Иногда Роберт тоже заходил в кабинет. Часто через дверь слышен был смутный шум, там ссорились, доносились злые, угрожающие голоса и обычно смех Жоржа. А дела Жоржа были дела нешуточные.

Раз Гюи видел, как из кабинета вышел высокий, смертельно бледный старец. Старец кричал: «Но ведь это же гнусность! это же гнусность!» Жорж весьма почтительно подталкивал его к двери, приговаривая: «Тише, господин министр, тише, вас могут услышать».

Больше всего Гюи любил ходить с дедушкой в Булонский лес. Эдуард часами не говорил внуку ни единого слова. Тогда Гюи мог сколько угодно думать обо всём: о Фашоде, об изумрудах матери, о том, как мосье де Флери ухаживал за мадам де Леренс. Вот это было смешно. Гюи бы никогда в голову не пришло ухаживать за мадам де Леренс.

— Дедушка, скажи, какая она была из себя, Мария-Антуанетта?

Эдуард, волею миссис Пэйдж граф де Неттанкур, на минуту задумался, распустив свою пышную бороду помещика, и ответил с феодальной простотой:

— Рожа.

IV

Фабрикант автомобилей Виснер, великий Виснер, преобразовавший французскую автомобильную промышленность, поставивший все рекорды на европейских гонках, начал свою карьеру как профессиональный гонщик.

Много спорили и осуждали Виснера за приветствие, которое он послал Жоресу на другой день после произнесённой им речи. «В глубине души я социалист, — говорил он генералу Доршу. — Кто же открывает?.. социалист-реалист. Две пары? Вы открываете? Это ставит меня в необычное положение. Я удваиваю. Но я смею сказать, что собственные интересы не заставляют меня забывать об интересах общих. Так. Значит, открываем карты? Приравнять свои интересы к интересам общим, вот каким образом можно постоянно оставаться в пределах самой строгой справедливости. А у меня вот три туза, генерал, очень сожалею!»

Почти каждый вечер на улице д’Оффемон собирались: Виснер, Дорш, Роберт, два-три журналиста, миссис Пэйдж, двоюродный брат Неттанкуров — Эмиль Брюер, занимавший довольно высокий пост в министерстве колоний, несколько офицеров с жёнами, греческая княжна. Играли в покер.

— У Брюнелей настоящий игорный дом, — сказала как-то жена одного лейтенанта генералу Доршу.

— Chère petite dame 15, если бы вы знали, как хозяин дома умеет проигрывать, вы бы этого не говорили!

И действительно, Жорж умел также и проигрывать. Диана — та регулярно выигрывала у Виснера.

— Если у вас есть друзья, которые любят «Мумм» 16, — шепнул как-то раз Брюнель генералу, — приведите их завтра. Я получил десять ящиков, пальчики оближете.

Этот короткий спич закончился жестом, принятым в кинематографе для описания хорошеньких женщин: рука с собранными в горсточку пальцами описывает движение вокруг лица, после чего ладонь расправляется и посылает воздушный поцелуй.

— Хорошо, — сказал Дорш, — я приведу Сабрана.

Капитану Жаку де Сабран так понравился «Мумм», что он стал бывать у Брюнелей каждый вечер. В день праздника в Сен-Сире 17 — его брат обучался там — капитан прислал Брюнелям приглашение.

Платье, в котором Диана появилась в Сен-Сире, произвело сенсацию. Тогда только что начинали входить в моду облегающие платья: оно прилипало к ней, как мокрое. Лейтенант де Сабран, когда брат представил его прекрасной госпоже Брюнель, был явно потрясён. Во время одной из фигур высшей верховой езды он чуть не свернул себе шею, оттого что, стоя на двух лошадях, на всём скаку отдал ей честь. Но тем не менее лейтенант не превратился, как его брат, в завсегдатая улицы д’Оффемон. По слухам, у него была связь с какой-то известной актрисой.

Начали упорно говорить о том, что Роберт женится на миссис Пэйдж: блестящая партия. Миссис Пэйдж — не только вдова чикагского Пэйджа, она, кроме того, ещё дочь Мак-Гендрика, того, что недавно основал транспортный консорциум. Свадьба, правда, не была ещё делом решённым. Но с уверенностью можно было сказать, что миссис Пэйдж очень влюблена.

— И у вас никогда, chère madame, не было желания проехаться с мосье Блэном в Соединённые Штаты? Он ведь бывает там по делам? — говорила Кристиана госпоже Блэн, жене ювелира с улицы Мира, с которой она познакомилась прошлым летом в Уриаже.

— Нет, как-то не пришлось.

— Как жаль! Очень, очень жаль! Меня лично в Америку не особенно тянет. Совсем нет. Я предпочла бы съездить в Палестину. Святые места. Но всё-таки, если б представился случай… О, я говорю это просто так, я совсем туда не собираюсь, но всё-таки, если бы представился случай, я бы не отказалась.

— Простите за нескромный вопрос…

Госпожа Блэн помолчала, разглядывая свои кольца…

— …я, конечно, ничего не утверждаю, но слухи относительно того, что виконт…

— Роберт?

— …ваш сын… имеют они некоторое основание?

— Слухи? О Роберте? Какие, chère madame Блэн? Я даже растерялась, я абсолютно не знаю, что говорят. В Париже столько сплетен.

— Да, я так и думала, что это сплетни. Но всё-таки упорно говорят о том, что виконт женится на миссис Пэйдж.

— В первый раз слышу! С чего вы это взяли?.. Ах, потому что я заговорила о поездке в Америку? Что вы, что вы, это же только разговоры.

— Да, я так и думала. Виконт ведь лет на двадцать моложе миссис Пэйдж. Кстати, она наша клиентка.

Что касается госпожи де Леренс, то она была возмущена. Она не переставая говорила с Гюи о разнице в летах между супругами. Спору нет, капитан де Леренс был много старше её. Но это совсем другое дело. Жалко смотреть, когда такой красивый мужчина, как Роберт, отдаётся вот так, за деньги. О чём тут говорить — за деньги, сомненья нет. Нет, нет, совершенно лишнее делать вид, что это неотразимое влечение. И кто это выдумывает, что миссис Пэйдж умна? Глупа как пробка. Должно быть, пример Бони де