Немезида ночного ангела - Брент Уикс

на слабости, они оборачивают неудачи других людей против них, давят ложью, угрозами и намеками на серьезные последствия, причем владеют этим оружием так же хорошо, как я – ножами, копьями и мечами. Выходит, Селестия – не раба удобству и простым решениям.

Если бы она всегда делала то, что считает правильным – как пытается делать Логан, – то ее, как и Логана, было бы легко склонить в ту или иную сторону. Мудр тот голубь, что избегает встреч со змеями, но из-за этого голуби редко разбираются в змеиных хитростях.

Впрочем, это не всегда так. Да и императрицу не назвать невинной голубкой.

Некоторые правители – настоящие сумасброды или притворяются таковыми. Они понимают, что их придворные ведут игру, и стремятся победить в ней, даже если ради этого им придется пожертвовать партией в более масштабной и сложной игре – в управлении государством.

Другие правители – это оплоты стабильности; они ясно видят свою цель и твердо идут к ней, чем сбивают с толку хитрецов, которые не могут поверить, что умный государь может быть настолько бесхитростен. Своей простотой они обводят вокруг пальца мудрецов.

Третьи монархи видят разницу между их личной честью и тем, что необходимо для государства. Они способны, с одной стороны, вести себя смиренно, и в частной жизни всегда поступают по совести, и в то же время в государственных делах сбивают с толку своих врагов, действуют хитро и даже коварно.

Я не знаю, какому лагерю принадлежит императрица Алитэры.

И да, я просто тяну кота за хвост. Я чувствую себя жонглером, который переоценил свои возможности, запаниковал и подбросил все ножи как можно выше. А теперь сидит на полу, сжавшись калачиком, и ждет, когда они приземлятся.

Ножи уже падают, а я все еще под ними.

Можно даже и не пытаться внедриться в преторианскую гвардию или переодеться одним из них – преторианцев слишком мало, и все они слишком хорошо друг друга знают. Маг – вот кем мне стоит притвориться. Империи нужно много магов. Придворные, императорские гвардейцы и преторианцы вряд ли знают в лицо самых молодых из них, то есть моих ровесников. А еще, если притворюсь магом, мне не придется прятать мой талант от тех, кто может его почувствовать.

Искать приходится долго. Проходя мимо людей, я все время пригибаю голову или, став невидимым, жду, когда они пройдут сами. Магов на корабле почти столько же, сколько солдат, но бараков им почему-то не выделили. Правда, это не значит, что чародеи живут в роскоши. Да, каюта у каждого из них своя, но такая крошечная, что лучше бы они жили в бараках. Наверное, этого им не позволяет гордость.

Маги стерпят любые неудобства, лишь бы со стороны казалось, что они важнее обычных солдат. Но создатели корабля, похоже, думали только о том, чтобы выделить им как можно меньше драгоценного места.

Я уже вломился в четыре крошечные каюты и не нашел ни одной тряпки, которая подошла бы мне по размеру. Почему маги бывают либо малютками, либо толстяками?

Выискивая очередной ряд их комнат, я замедляю шаг и вскоре подхожу к кают-компании. Совершенно неожиданно – потому что все они сидят и стоят очень тихо – я натыкаюсь на группу из почти пятидесяти императорских магов.

Несмотря на то что их каюты совсем рядом, половина чародеев спит прямо здесь, сидя в креслах или лежа на полу. Остальные всецело сосредоточены на чем-то и, повернувшись лицом к иллюминаторам, смотрят наружу. Они стоят или сидят в разных позах, некоторые даже делают какие-то движения, похожие на приемы из боевых искусств. Почти все, кто не спит, творят чары.

Еще перед тем как войти сюда, я унюхал запах пота. Странно, что не почувствовал магию. Но все внимание чародеев приковано к окнам, никто не отвлекается, и это приводит меня в недоумение. Большинство женщин что-то еле слышно бормочут себе под нос, связывая словами мысли и магию, но некоторые женщины молчат, а некоторые мужчины – тоже бормочут. Что бы ни происходило, они явно колдуют уже несколько часов.

Эти маги похожи на солдат, которые роют рвы, готовясь к осаде: после нескольких часов никто уже не говорит лишних слов и не делает лишних движений.

Рядом, спинами ко мне, сидят старик со старухой. Старик, ссутулившись, снимает со своего посеревшего лица очки в оправе из слоновой кости, трет виски и глаза. Старуха сидит с прямой, как у королевы, спиной, но напряжена она не меньше своего соседа. У обоих на униформе больше знаков различия, чем у всех остальных вокруг.

– Мы потеряем нескольких самых молодых и самых старых, но сможем удержаться на плаву, – произносит старик. – Ей нельзя сходить. Если это случится, они запаникуют. А забрав с собой часть магов, она сама же и устроит катастрофу, которую так…

– Мы исполним свой долг, – отвечает старуха. У нее седые волосы, острые черты лица и удивительно низкий, грудной голос. – Нет. Не повторяй. Я с тобой согласна. Но речь идет о самой императрице, и ставки слишком высоки.

Интересно, что они имеют в виду? Что хотят сделать ставку против императрицы или наоборот, боятся за нее?

Я окидываю взглядом собравшихся магов, стараюсь до мелочей запомнить, как выглядит их униформа, чтобы правильно надеть ее, когда получится украсть себе комплект. На униформе военных всегда есть особые знаки, указывающие на звание или должность, но в организациях, которые лишь имитируют армию, с этим обычно гораздо хуже: в них либо дается больше свободы, либо насаждается больше формальностей, а иногда встречается причудливое сочетание того и другого.

Все алитэрские маги, и мужчины, и женщины, одеты в длинные туники с подолом ниже колена. Цветных нет, есть только белые, серые, серебристые и черные. Подолы и вороты украшены вышивкой – серая или желтая нить у простых магов, серебряная или золотая у тех, кто рангом повыше. Или, может быть, они просто богаче… хотя статус и богатство очень часто идут рука об руку, верно? По бокам туники разрезаны от подола до верха бедра, и кроме них на магах надеты штаны. У кого-то верх и низ однотонный, у кого-то контрастный, а на ком-то штаны вообще цветные. Ботинки и сапоги у всех тоже подобраны необычно.

Магам высоких рангов явно разрешают одеваться не строго по форме, как и женщинам. Или женщины просто подходят к этому более творчески – вырезы у них не треугольные, как у мужчин, а круглые или квадратные, и украшает их руническая вышивка, такая же, как на подоле.