Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

если отправятся снимать осаду с Тиберии, названной так в честь моего старого знакомого императора Тиберия. В этой эпохе я, находясь за тысячи километров от Рима, постоянно натыкаюсь на нити, связывающие меня с предыдущей.

15

Рядом с деревней Хаттин есть холм высотой метров тридцать с раздвоенной вершиной — выходами скальных пород, который носит название Рога. По преданию на нем проповедовал Иисус. Не знаю, кому, потому что жителей здесь раз-два и обчелся, и зачем для этого надо было карабкаться на одну из вершин, а история умалчивает, на какую именно. Верующие не ищут в жизни легких путей и другим не позволяют делать это. Именно здесь, где кратчайшая, южная дорога от замка Сефория до Тиберии начинала спускаться к озеру, и расположился Салах ад-Дин.

Иерусалимское королевство растянулось вдоль берега моря на сотни километров, но, за исключением южной, пустынной части, очень узкое. До границы рукой подать. Крестоносцам надо было пройти до Хаттина всего километров двадцать. Это неполный дневной переход купеческого каравана. При условии, что ничто и никто не мешает. С этим франкам не повезло. Во-первых, стояла влажная жара, выматывающая, через час чувствуешь себя вареным, а если облачен в металлические доспехи, такое впечатление, что влез в раскаленную духовку. Даже в моих, разработанных и для таких вот условий, было тяжко. Во-вторых, на всем их пути не осталось ни одного источника воды. Об этом мы заранее позаботились. Враги взяли с собой мало ее. Предполагаю, что из-за самоуверенности и плохого знания местных условий. Среди них было много прибывших сюда недавно. В-третьих, спокойно идти им не давали наши конные лучники, легкие, с большим запасом стрел. За день до этого в лагерь прибыл караван, в котором семьдесят верблюдов были нагружены только этими боеприпасами, собранными со всех арсеналов поблизости.

Я командовал одним из таких отрядов численностью в пятьсот человек. Сам напросился. Захотелось пострелять из лука на скаку, а то без постоянной практики начал навыки терять. Правда, стрелы были плохого качества, но мишень крупная, промазать трудно. Таких отрядов было десятка полтора. Нападали, сменяясь, с разных сторон. Подскачем метров на двести, до дистанции поражения из арбалетов, обсыплем стрелами по навесной траектории и, как только нас попробует атаковать конница, отступим. Впрочем, попытки отогнать нас были только первые пару часов. Поняв, что ближнего боя не будет, крестоносцы перестали реагировать. Они прекращали движение, пережидая налет и отдыхая, или шли, закрываясь от стрел щитами, которые быстро становились похожими на ежей. Палящее солнце добавляло перца. В доспехах жарко, без них смертельно. По моим прикидкам, свою цель находила, как минимум, каждая тридцатая стрела. Особенно первое время, пока франки не приспособились и остались только самые опытные и умелые. Растянувшаяся на несколько километров армия, в которой по моим подсчетам было под двадцать тысяч воинов, медленно ползла под палящим солнцем, оставляя за собой на дороге и обочинах лошадей, мулов и людей, мертвых и тяжело раненых. Последних добивали мусульмане, в том числе и мои подчиненные, забирая трофеи. Вскоре у всех позади седел взамен больших пучков запасных стрел были приторочены тюки из захваченного барахла и оружия. Их оставляли в лагере, когда возвращались туда, чтобы пополнить запасы стрел.

Авангардом армии крестоносцев командовал Раймунд, граф Триполи. Может, мне так показалось, но, поскольку двигалась армия на помощь его жене, темп был удивительно низкий, даже с учетом остановок из-за обстрелов. Король Ги де Лузияньян, точнее, принц-консорт, муж королевы Сибиллы, следовал в середине колонны. Именно туда и летела большая часть стрел. В арьергарде следовала конница Рено де Шатильона, тамплиеры во главе с великим магистром Жераром де Ридфором и госпитальеры с Вильгельмом де Борелем, исполняющим обязанности, потому что предыдущий великий магистр погиб два месяца назад, а нового пока не выбрали из-за военных действий. Я считал, что это самая опасная часть вражеской армии, поэтому атаковал со своим отрядом именно ее.

Мы расположились на невысоком холме метрах в ста пятидесяти от дороги, растянувшись цепочкой, чтобы не мешать друг другу. Выданные нам стрелы немного короче моих, поэтому натягивал тетиву не до уха. На такой дистанции этого вполне хватало, чтобы не только запустить стрелу по навесной траектории, но и бить по прямой. Как только мы приступили к делу, рыцари подняли щиты, наклонив верхний край на себя, чтобы закрывали от стрел, падающих под углом сверху, и открылись в районе пояса. Да и о лошадях забыли. Если хорошо открывался человек, стрелял в него. Наконечники были трехгранные, широковатые, не всегда пробивали кольчугу. Зато незащищенные с боков кони были прекрасной мишенью. Жалко их, конечно, но другого способа вымотать вражескую армию не было. Спешенный рыцарь слабее конного, хотя и не так плох, как кочевник. Я старался попасть в шею, если повезет, в яремную вену. Тогда коню хана. Если угадывал в переднюю ногу или корпус, тоже неплохо. На хромом, раненном коне не повоюешь.

Я поднял прозрачное забрало, чтобы не так душно было. Пот тек по лицу ручьями. Иногда, выстрелив, сперва стирал правой ладонью капли, натекшие на глаза, иначе картинка размывалась, а потом доставал стрелу. Бил результативно. Почти всегда попадал в цель, хотя серьезное ранение наносил редко. Лошади взбрыкивали от боли. Рыцари осаживали их, а потом выдергивали стрелу и выбрасывали, матерясь, наверное. Пока занимались этим, сверху прилетала другая.

Расстреляв весь запас стрел, отъехал на противоположный склон холма, где снял шлем, чтобы мокрая голова подсохла. Понимаю, что так она нагреется сильнее, но обманчивое впечатление свежести важнее. Там уже была большая часть моего отряда. Они стреляли, не целясь, быстрее.

— Настырные! Идут, несмотря ни на что! — похвалил крестоносцев один из моих подчиненных, немолодой, бывалый.

— Уступчивые дома сидят. Сюда путь дальний, тяжелый, только упрямый одолеет, — высказал я свое мнение.

— Зачем они сюда едут⁈ — удивился он. — Оставались бы у себя. Воины везде нужны.

— Не везде можно стать богатым быстро, как здесь, — возразил я.

— Ты тоже за богатством приехал? — как бы без подколки, задал вопрос немолодой воин.

В моем отряде почти все из Мосула, поэтому не знают, кто я такой, но подчиняются, потому что командир, назначенный эмиром Таки ад-Дином.

— Я уже богатый, больше не надо. Меня позвал Салах ад-Дин. Не мог отказать ему, — ответил я почти правду и понял, что мне поверили. — Да и с тамплиерами у меня свои счеты.

— Ты разве не одного народа с ними? — поинтересовался он.

— Нет, я живу севернее, где полгода земля покрыта снегом, как вершины высоких гор.