Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

На склон приехали конные лучники, которые ездили добивать раненых врагов и собирать трофеи. Потом поделят на всех. Я отказался от своей доли. Мне грязные, окровавленные, вонючие тряпки не нужны. Мы трусцой поскакали к своему лагерю, стараясь держаться от дороги метрах в трехстах и более.

Вернувшись в лагерь, первым делом пили воду, пока не раздувались, как бочки. Ее постоянно подвозили обозные в больших кувшинах на арбах и мулах. Подозреваю, что набирали прямо из озера. Плевать, годилась любая жидкость, утолявшая жажду хоть ненадолго. Отдохнув в тени под навесом из брезента, отправлялись за стрелами. Они лежали большими кучами из пучков по десять дюжин в каждом в тех местах, где скинули с верблюдов. Бери, сколько хочешь. Развязав пучок, набивали колчаны, а потом привязывали два-три к седлу, положив на круп коня.

— Поехали? — произнес я, когда все заправились, и, не дожидаясь ответа, тронулся первым.

К вражеской колонне ехали медленнее, экономя силы. Чем ближе к полудню, тем жарче. В последние эпохи я жил в теплом климате, в том числе и в этих краях, вроде бы, должен был привыкнуть, но нет. Тело, покрытое липким потом, требовало покоя и холода. Навязчивой идеей стало желание замерзнуть хоть ненадолго.

Опять направились к арьергарду, хотя меньше сил ушло бы на нападение на авангард, как делала большая часть отрядов. Зато у нас был бонус — трофеи. Вражеская армия уже еле брела, уставшая от жары, жажды и обстрелов. Что люди, что кони с трудом переставляли ноги, несмотря на то, что прошли всего километров десять. Увидев наш отряд, не повели ухом, хотя утром заранее поднимали щиты. Если бы были слева от меня, выпустил бы по ним несколько стрел на ходу, а останавливаться и поворачивать коня поленился.

Мы расположились на длинном пологом склоне придорожного холма, дожидаясь, когда подойдет арьергард армии франков. Мне очень хотелось определить, кто из рыцарей Рено де Шатильон, и убить. К сожалению, никогда не видел его. Попал в нескольких, может, и в него тоже, но точно не знал. Для начала угодил в шею над кожаным пейтралем, защищавшим грудь, красивому боевому коню вороной масти. Он резко вскинулся на дыбы, выкинув из седла одуревшего и словно бы растекшегося рыцаря. Рухнул, как сломанная игрушка, звякнув оружием и доспехом. Жеребец вдобавок лягнул, угадав в ехавшего следом собрата, и поскакал по склону холма по ту сторону дороги. Подошли два арбалетчика с закинутыми за спину щитами, чтобы помочь рыцарю подняться. Каждому досталось по стреле: одному в голову, второму в плечо. После чего сразу забыли о добрых делах, закрылись щитами.

Подключились мои подчиненные, засыпав врагов тучей стрел, которые поднимаются вверх, замедляясь, а потом падают, разгоняясь, и втыкаются в цель примерно с той же скоростью, с какой оторвались от тетивы. Одномоментно в воздухе находится несколько сотен. Уклониться от них невозможно, только спрятаться под щитом и слушать их перестук. Мне надоело выцеливать, присоединился к ним, отправляя одну стрелу за другой. Монотонная работа и утомительная. Минут через пятнадцать начинает болеть пальцы правой руки, натягивающих тугую тетиву, и левое предплечье, по которому раз за разом она щелкает. Оно закрыто кожаным щитком, но после сотни несильных ударов начинает реагировать болезненно.

Работая на автомате, я перестал контролировать ситуацию. Выпустив очередную стрелу, наклонил и тряхнул голову, чтобы слетели капли пота, натекшие на глаза. Именно в этот момент сильно стукнуло по шлему у нижнего края. Секундой раньше — и в лицо впился бы арбалетный болт. Он срикошетил и упал на землю справа и сзади меня. Я посмотрел в ту сторону, откуда прилетел, но так и не вычленил обидчика из сбившихся плотно врагов. Повернул коня, отъехал за своих подчиненных, якобы чтобы переложить стрелы из пучка в колчан. На самом деле меня подташнивало от страха. В голове навязчиво, по черт знает какому кругу вертелись мысли, что было бы со мной, попади арбалетный болт? В переносицу? В рот, выбив зубы? В глаз? От любого варианта становилось дурно, несмотря на то, что знал, что выберусь из этой эпохи живым и здоровым. Это не отменяло возможность побыть калекой часть ее.

Спрыгнув с коня, отвязал полный пучок, набил оба колчана, привязанные к седлу справа. Оставшиеся связал и приторочил к седлу по новой. Эта привычная работа немного успокоила. Глупые мысли отстали.

Ко мне подъехал тот самый немолодой воин и сказал:

— Видел, как в тебя арбалетный болт попал. Подумал, что ты все.

— Повезло: голову наклонил в тот момент, — сказал я.

— Муаккибат (ангел-хранитель) был с тобой, — сделал он один вывод, а потом и второй: — И шлем у тебя крепкий, хоть и не железный.

— Изготовлен в Индии из шкуры дракона, — соврал я.

В такие залепухи верят сейчас запросто. Мой собеседник не был исключением.

— То-то я думал, богатый знатный воин, а доспех так себе. Оказывается, он только с виду слабенький, а на самом деле крепче железного, — похвалил мой подчиненный.

Вернувшись на позицию, я занялся истреблением арбалетчиков. Раньше не обращал на них особого внимания, предпочитая отстреливать рыцарей. Как я понял, арбалетчиков привел Рено де Шатильон. Их было легче нанять и обучить для защиты его крепостей. Если оружие у них было более-менее приличное, то на доспехах сеньор сэкономил. Лишь на нескольких арбалетчиках были стеганки, не знаю, чем набитые, но мои стрелы пробивали их запросто. Сперва подсократил ближних. Кто-то из них покушался на меня. Надеюсь, какая-то из моих стрел нашла героя. По крайней мере, больше в меня не прилетало.

После полудня армия крестоносцев добралась до холма Рога и остановилась возле засыпанного колодца. Я подумал, что хотят отдохнуть перед рывком к Галилейскому озеру, до которого осталось всего-ничего. Если бы у них получилось, то проблем стало бы меньше. От самой главной — жажды — точно бы избавились. Нет, не решились, начали устанавливать шатры и натягивать тенты, чтобы спрятаться от солнца.

Заметив это, я сказал Таки ад-Дину, с которым на правом фланге нашей армии ждали, что франки пойдут на прорыв, готовились встретить их:

— Мы победили.

— Ты уверен? — не поверил он.

— Да, — подтвердил я. — Если не дадим им добраться до воды, к утру сильно ослабеют и люди, и особенно кони. Останется доломать их.

Поняв, что сражения сегодня не будет, Салах ад-Дин разрешил армии вернуться в лагерь, отдохнуть, но быть наготове на тот случай, если крестоносцы попробуют ночью прорваться к озеру. Конным лучникам