Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

сюда. К тому же, есть, что забрать в зачет потерянных товаров, если такое случится. Мы договорились, что за десять дариков перевезу полные трюма их товаров при условии, что сидеть тендер будет не ниже ватерлинии. Наверное, на своем товаре заработал бы больше, но и хлопот выросло бы на порядок. Лень — индикатор повышения благосостояния. У голодранцев она не приживается.

Мы вышли утром с попутным северо-восточным ветром и уже на следующее, к великому удивлению купцов, увидели по курсу дельту Нила. На галерах этот путь занимает пять-шесть дней, но с ночевками на берегу. Представляю, что они расскажут коллегам, когда вернутся в Сор. Ветер был свежий, поэтому без проблем поднялись до Пер Амона по извилистому руслу реки с мутной, коричневатой водой и густыми стенами высоченного тростника вдоль берегов.

Я как-то упустил оговорить с купцами сроки разгрузки судна. Был уверен, что они сразу выкинут свои товары на берег и продадут в городе или отправят по суше вглубь Египта. Оказалось, что они собираются перегрузить их на речные и отвезти в Мемфис. Само собой, предварительного договора с речниками не было. В итоге купцы сперва нашли и договорились с перевозчиками — двумя большими лодками из тростника, связанного в пучки и обтянутого канатами. Каждая брала от силы тонн семь, добиралась до порта выгрузки дня за два-три, там разгружалась световой день и к концу следующего возвращалась к нам. Один купец отправился с первой партией в Мемфис, где обещал нанять еще несколько таких же лодок. Обещание выполнил только к концу выгрузки. Только к последней ходке двух лодок из Пер Амона присоединилась одна из Мемфиса. На ней отправился туда и второй купец, расплатившись со мной. Эти деньги были мне не в радость, потому что выгрузка заняла тринадцать дней. Хитрые финикийцы поимели меня малость. За то время, пока выгружались, я мог бы сбегать в Сор и обратно пару раз и заработать на порядок больше. Сейчас оттуда уже должны были выйти галеры с грузами. Через день-два будут здесь. Сорские купцы будут ждать их возвращения и не спешить покупать дороже привезенное мной.

Выматерившись и сделав правильные выводы, я закупил товары для Карфагена. Забрал все кожи крокодилов и папирус, которые имелись у местных купцов, а остальное место в трюмах забил ячменем. Выгоднее было бы отвезти эти товары в те же Афины, но мне не хотелось шоркаться между островами, рисковать судном и жизнью. В Карфагене заплатят меньше, зато путь туда по открытому морю, безопаснее.

Глава 25

До участка моря, прилегающего к южному берегу острова Крит, мы выгребали крутым бейдевиндом против северного ветра. После задул северо-восточный, преобладающий в этих краях, и мы понеслись быстрее. До порта назначения добрались на девятый день. Все причалы в торговой гавани Карфагена были заняты. Я решил схитрить, ускорить процесс разгрузки, сказав махазу, что привез товары для купца Эшмуниатона.

— Почти все эти суда привезли товары для него, — отрезал Индеец.

После того, как я перешел в категорию плативших налог в размере одной пятидесятой, сразу стал не очень интересен ему. Я отпустил на ночь Элулая и двух матросов-финикийцев к друзьям-знакомым, а для остальных членов экипажа купил большой кувшин белого вина, которым развеяли грусть-тоску, организовав пиршеский стол на лючинах второго трюма. Местный вариант корпоратива. Как пелось в дворовой песне моей юности, алкоголь тем и силен, что в нас воспитывает он все чувства и любовь к коллективизму.

Утром вернулись финикийцы и принесли много интересных новостей. Осада Сиракуз провалилась. В карфагенской армии с наступлением тепла началась эпидемия. Как огласили священники, это было наказание за разрушение храмов Деметры, богини плодородия и земледелия, и Коры, она же Персефона, отвечавшей за царство мертвых и по совместительству за плодородие. Мудрые греки правильно решили, что такое важное дело, как плодородие, нельзя доверять только одной вздорной бабе. При двух будет вздорней. То, что лагеря осаждавших размещались в болотистой местности, по мнению священников, не могло повлиять на здоровье солдат, несмотря на то, что несколькими годами ранее там же стояли афиняне, болели так же, поэтому и сняли осаду. Сиракузцы воспользовались эпидемией, напав и разгромив лагерь осаждавших в порту, а потом и почти половину флота, включая «круглые» суда, которые привезли провизию. Говорят, тиран Дионисий лично поджег их после выгрузки, Эти большие и медленные корыта он не считал ценными. Рабимаханат Гимилькон решил не рисковать жизнями карфагенян, договорился с сиракузским тираном, что за триста талантов серебра будут выпущены с Сицилии на сорока уцелевших галерах. Союзников и наемников и он бросил на произвол судьбы. Первые разбежались по своим городам, часть вторых погибла, часть попала в плен и была продана в рабство, а остальные перешли на службу к победителю. Города, завоеванные ранее карфагенянами, опять вернулись под власть Сиракуз.

В Карфагене привыкли жестко обращаться с военачальниками, проигрывавшими сражение. Купцы не любят и боятся полководцев, способных захватить власть в государстве. От них одни неприятности. Поэтому соглашаются служить в армии только слишком воинственные или недальновидные. Отсюда и плачевные результаты в большинстве случаев. Обычно полководца, проигравшего сражение, приговаривают к смертной казни через распятие, которую римляне позаимствуют у них, как и многие другие такие же полезные изобретения, а Гимилькона простили. По городу ходили разные слухи на этот счет. Чаще предполагали, что не обошлось без крупной взятки. Человек он далеко не бедный. К тому же, во время войны, особенно на первой стадии ее, когда все шло хорошо, прибарахлился неслабо. Официально же объявили, что он спас всех карфагенян, остававшихся в то время в живых, поэтому достоин прощения.

Второй важной новостью, которая вытекала из первой, было восстание ливийцев. Так карфагеняне называли все племена, жившие в Африке далеко от их столицы. Из этих племен принудительно мобилизовали в карфагенскую армию, но были и наемники, в основном конница. Узнав, что их родственники были оставлены на Сицилии на расправу, ливийцы принялись уничтожать карфагенян, разрушать их шахты, мастерские, фермы, вырубать сады и виноградники, вытаптывать поля. Рабов освобождали и включали в свою армию. Вся эта огромная, по слухам, до двухсот тысяч, но не организованная толпа сейчас приближалась к Карфагену, сея смерть на своем пути. Они захватили город Тунет с сильным гарнизоном, состоявшим из наемников, которые не захотели погибать, открыли ворота и вместе с восставшими разграбили дома полноправных граждан и всяких там сиканов. Противостоять этому сброду некому, потому что наемники были брошены на Сицилии, а карфагеняне воевать не желали.