Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

— Эксперимент? — как заводная игрушка, бормочет Алекс. Выглядывает из-за колонны, словно намерен разглядеть подробности. — Какой? Кто за этим стоит?

— Ну… — хмыкает Максим, задумчиво постучав себя по имплантированному порту в левом виске, — для удобства можешь считать их террористами. Врагами нации, если угодно. Угрозой обществу, в этом и вовсе сомнений нет.

— Звучит неправдоподобно и дико, — Бель даже мотает головой. — Чтобы в нашей стране, с её уровнем благополучия и контроля, да ещё и в центре крупнейшего сибирского Посада вдруг начался какой-то «эксперимент»…

— Я и не хочу, чтобы ты враз поверил, — равнодушно отмахивается Макс, отчего миму становится ещё страшнее. — Но процесс начат, поверь… понеслась кобыла в лес, так сказать. Подготовка велась почти год. Катализатор за Стену завезли сегодня на рассвете.

— Завезли? — Бельмондо едва удерживается, чтобы не фыркнуть. — За Стену, куда не пробиться даже военным?

— Ага, — проигнорировав его недоверие, кивает Максим. Тушит окурок о край колонны, прячет в кармане. — Вместе с гуманитарным грузом, если точнее. Если ещё точнее, то к этому приложил руку «Вектор-Эпсилон». Если ещё на грамм точнее, то господин Дубинин собственной персоной…

Алекс жадно втягивает морозный воздух.

Ему больше не холодно, всё тело вдруг наполняет опасным кипящим жаром, от которого по спине льёт обжигающий пот. Он распахнутыми глазами наблюдает за автоматчиком, машинально включая системы мониторинга. Но линза в глазу не выдаёт никаких признаков волнения вояки — пульс в норме, дыхание не участилось, необычных мимических реакций не замечено. Он либо невероятно умелый лгун, либо… говорит правду.

— И ты хочешь сказать, — Бель со стороны слышит свой голос, слабый и вибрирующий, — что у Посада… полиции и Корпуса Безопасности… ни у кого не было сил остановить поставку этого «катализатора»?

— В точку, — соглашается Макс, с прищуром высматривая что-то среди масляно-жирных столбов дыма. — Компоненты завезённого препарата не являются ни вредными, ни запрещёнными веществами. Они не являются оружием. У нас до сих пор нет возможностей идентифицировать их, обнаружить и вычленить в случае, скажем, если они были добавлены в питьевую воду. Это — исключительно частная научная разработка. А годы, как ты упомянул, благополучия давно привели к тому, что у государства или властей Посада нет никаких полноценных полномочий давить на ТрансСтат вроде «Вектора»…

Бельмондо выплёвывает ругательство. С жаром и придыханием, с какими иные возносят отчаянную мольбу Творцу. Его пошатывает, и парень опирается рукой на ледяную стену справа от себя. Сердце колотится, мысли путаются, и он никак не может взять в толк, причём тут залётный феромим.

— Выходит, это дело рук Дубинина и его корпорации? — бормочет он, будто рассуждая сам с собой. — Он всё это затеял, а затем вдруг умер?

— Вдруг… — задумчиво повторяет за ним Макс. Затем переводит взгляд, снова впиваясь в глаза Бела. — Думаешь, за этим стоит только Дубинин? Это мы и пытаемся выяснить.

— Кто это — мы? — спрашивает Алекс, вдруг почувствовав в себе силы добиться правдивого ответа. Его подстёгивают злость, нереальность ситуации и стремление из неё вырваться. Как можно скорее. Целым. — Кто вы такие, Максим?

— Те, кто спасли твою жопу, Алекс, — чуть нахмурившись, отвечает ему тот. — Пока этого должно быть достаточно, договорились?

— Нет, не достаточно! — отрезает мим, делая шаг назад. — Я начинаю думать, что всё это — одна большая подстава, Максим. И ты… твои люди… бритоголовые… всё это её фрагменты!

— Такие мысли меня тоже посещали, — говорит автоматчик. И что-то в его голосе меняется. Становится жёстче, отсекая любые помыслы о запанибратстве или возможности силой выдавить хоть крупицу нужной информации. — Может, и подстава. Может, и нет, это ещё предстоит узнать. Но лично мне очевидно, что ду́шкой и милахой-парнем Дубинин точно не был.

Бель изучает мыски ботинок. И знает, что его согласие с Максом сейчас читается на лице, словно написанное крупными светящимися титрами. Автоматчик же ухватывается за эту реакцию, с интересом подаваясь вперёд.

— Тебе ведь кое-что об этом известно, Бельмондо? — спрашивает он, приближаясь.

Алекс отступает ещё на полшага, начисто забыв о предупреждении не выходить на открытое пространство. Он смущён; он вспоминает текст записки, сейчас хранящейся в полицейском отделении для улик.

— Откуда ты знаешь? — продолжает мягко давить Максим, и до курьера вдруг доходит.

— Кажется, мы говорим о разных вещах… — бормочет парень, сгорая под пристальным взглядом.

— Правда? — Макс или мастерски разыгрывает удивление, или действительно сбит с толку. — Я говорю о том, что Дубинин разделял погранично-умеренные националистические взгляды. И даже финансировал движение бритоголовых через ряд подставных фирм…

Окончательно запутанный, Алекс поднимает глаза.

— Вообще-то я про такое не знал…

— Серьёзно? — Максим снова улыбается, на этот раз восхищённый внезапным поворотом разговора. — А я-то грешным делом думал, что Жнецы замели тебя, Бельмондо, потому что прознали, что за убийством их благодетеля стоит именно феромим… Замели, желая отомстить, согласен?

— Ни о чём таком они не говорили, — выдавливает Бель. Ему жутко хочется под непроницаемый купол, где тепло, есть кофе, и можно с головой залезть под одеяло. — Лишь обсуждали, насколько выгодно можно сдать меня копам, когда те прознают про бегство из-под наблюдения…

— Любопы-ытно, — тянет военный, хмыкает под нос и глубоко вздыхает.

Разговор утихает, лишь слышны сирены карет скорой помощи. В отдалении что-то хлопочет и трещит, и Алекс не удивится, если это окажется пальба. Макс молчит, наслаждаясь утренней прохладой. Но на мима скопившаяся тишина начинает давить, а потому он заставляет себя разлепить губы.

— Получается, — спрашивает лицедей, пытаясь сопоставить разбегающиеся факты, — что Стену построили на деньги Дубинина и «Вектора»?

— Почти, — молниеносно откликается Макс, приглаживая ладонью русый ёжик волос. — Однако в большей степени в данном вопросе отметилась корпорация «Огнь». Слыхал про таких? Ну вот… В последнее время её структуры почти открыто поддерживали национал-социалистов и этно-наци. Помогали проводить патриотические фестивали, финансировали строительство православных храмов, пропагандировали здоровый образ жизни, выпускали агитки о вреде наркотиков и алкоголя…

Он улыбается, как заговорщик при передаче ценных и секретных сведений другому заговорщику. И такая искренность, если это вообще она, вдруг пугает Алекса пуще ночной перестрелки.

— А ещё снабжали радикалов деньгами и патронировали целую сеть школ по