Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

«Свиристель» намертво прикипает к нагруднику, тягучие паутинки цепляют и шлем, схватывая его с наплечником. Мужчина падает на бок, барахтаясь и пытаясь высвободить хоть одну руку, тянется к ножу на бедре.

Смещаясь, бот продолжает стрелять, теперь не так часто, и вскоре плевок находит второго бойца, накрывая того с головой.

Боевики Максима сосредотачивают огонь на штурмовом механизме, покрывая его бронированное тело искрами попаданий. Машина уходит за колонну, плазменным резаком вскрывает крышу купола, ныряет наружу в брешь, чтобы уже через мгновение проплавить купол пятью метрами левее и снова броситься в бой…

Пригибаясь, Алекс тянет друга за собой. Перед глазами дверь на нижний этаж, через которую они могут попасть на стоянку соратобу. Такая бесконечно далёкая дверь, до которой не дойти.

Визжат пули, и феромим понимает, что в нападении участвует не только полицейский кентавр. Третий автоматчик заваливается на живот, по бетону хлещет кровь. Зажимая рану, оперативник переносит огонь на соседний прорыв в стене, но там уже враг — угловатая, но чертовски подвижная фигура в чёрно-серых тактических доспехах. Выпустив в раненого ещё одну очередь, та бросается в сторону, укрываясь за полевой кухней и системами вентиляции.

Двое обороняющихся — последние, оставшиеся в строю, — отступают в угол из несущих стен, где занимают глухую оборону. С оглушительным рёвом лопаются две шумовые гранаты, лишив Алекса возможности не только слышать, но и здраво соображать. Вся его ледяная сосредоточенность испаряется, словно роса в жаркий день, и мим падает на колено…

Бот-кентавр прилипает к потолку этажа, пробив мембрану телескопическими лапами. Его верхние предплечья удлиняются, затем расщепляются на продольные части, одна из которых проворачивается на 180 градусов. Когда оружие завершает трансформацию, с лязгом укорачиваясь до привычной длины, бот становится вооружён двумя короткоствольными огнемётами.

Алекс понимает, что уцелевших бойцов Макса сейчас сожгут. Заживо…

Но боевая машина не намерена расправляться с остальными противниками — выпустив две полыхающие струи, кентавр ставит поперёк купола огненную стену, дымом и температурой отсекая обороняющихся от других штурмовиков. Один из них тут же появляется внутри, оказывается рядом с Алексом и Куликовым, и вот уже курьер ошарашено всматривается в лицо ангела…

Подняв автомат на плечо, девушка в доспехах что-то торопливо говорит. Может быть, даже кричит, но после взрыва гранаты Бель может лишь пытаться читать по губам. В отличие от напарника, прикрывающего её спину, забрало на девичьем шлеме распахнуто, хотя в остальном её доспехи столь же глухи и мертвенно-красивы.

Убедившись, что парень не слышит, она вцепляется в рукав корсетного пальто. Поднимает его с невероятной силой, чуть не порвав одежду, перехватывает за плечо, и Алекс в полной мере познаёт на себе силу экзоскелетной кисти. Девчонка рывком толкает Бельмондо к двери, той самой, заветной, уже не тратя время на беззвучные приказы. Зерно вскидывает руки, будто прикосновение воительницы способно его убить, и безропотно следует за товарищем, даже не пытаясь спорить или сопротивляться.

Порванный купол наполняет дым, едкий и чёрный. Его пронзают пули и плевки «соплежуя», бесшумно переворачивается разгромленная мебель. Кухонный комбайн, в котором Максим какие-то полчаса назад готовил кофе, взрывается и рассыпает искры…

Они бегут по лестнице. Точнее, скатываются по ней двумя бесформенными тюками, за которыми следует автоматчица. Слух начинает возвращаться, и Алекс снова разбирает пальбу — это за их спинами бойцы Макса пытаются уничтожить бота, отсекающего их пламенем и залпами «соплежуя».

— Какого чёрта происходит⁈ — надрывая связки, кричит Бель. Он очень надеется, что вопль, в его собственных ушах звучащий сипло и негромко, покажется незнакомке грозным и злым. — Куда вы нас тащите⁈

Спустив обоих с лестницы, та вцепляется миму в плечо. Вздёргивает, притягивая так близко, что оказывается с ним нос к носу. И тоже кричит, сверкая карими глазами:

— Хочешь жить — пойдёшь со мной!

Слышно плохо. Но экспрессия, с которой Бельмондо получает в лицо это нехитрое уравнение, не оставляет никаких сомнений в его искренности. Несмотря на неуместность, Алекс замечает, что от девушки приятно пахнет. Оружейной смазкой, пылью, но ещё кремом и, едва уловимо, земляничными духами.

— Как же вы меня достали… — стонет он, едва не обмякнув в её руке.

— Соберись! — рычит на него кареглазая, и с каждым новым произнесённым слогом слух всё больше повинуется молодому человеку. — Ты под угрозой, нужно немедленно уходить!

Она волочёт его по этажу, оглядываясь на лестницу и держа компактный автомат наготове. Следом, будто прикованный цепью, семенит Зерно. Парнишка мотает головой и что-то бормочет, как новобранец, угодивший под дебютный артобстрел. Свою куртку он несёт в руках, отчего похож на беженку, баюкающую на груди младенца.

Троица минует стоянку соратобу, на одном из которых Максим ночью доставил Алекса в штаб. Обе машины лежат на бетоне — массивные, облезлые, когда-то грозные, но теперь беспомощные и неподвижные. Даже такому дилетанту, как Бель, заметно, что их реактивные компоненты раскурочены миниатюрными взрывными зарядами направленного действия.

— Почему я должен тебе верить⁈ — вспыхивает он, предприняв безуспешную попытку вырваться из захвата. И скорее чувствует, чем слышит, как трещат швы пальто. — Кто вы вообще такие⁈ За что вы убили Макса⁈

Этажом выше кентавр продолжает зачищать штаб, не позволяя остаткам оперативной группы броситься на защиту ночных гостей. Гостей, теперь, похоже, снова ставших пленниками…

— Он ведь просил время, прежде чем сможет доставить тебя домой? — спрашивает девушка, вновь подтянув феромима прямо в облако земляничного аромата. Так близко, что Алекс видит слипшиеся от пота тёмные пряди коротких волос, трещинки на пухлых губах, длинные блестящие ресницы. — Я угадала⁈ Ну, давай, вспомни, было такое?

— Было… — бормочет Бельмондо, ощущая себя марионеткой на упругой леске кукловода.

— Тогда соберись! — прищурившись, выпаливает валькирия ему в лицо. Словно робкий ответ безоговорочно доказывает её правоту, и дальнейших объяснений не будет. — И быстро за мной!

Она отпускает плечо «пахучки», и тот разом морщится от охватившей сустав боли. Но теперь бежит за кареглазой сам, без принуждения. Зерно, всхлипывая на каждом шаге, старается не отставать. Наверху ещё стрекочет…

— Это что, аэроциклы?

Когда все трое огибают ряд широких колонн, Бель замирает на месте, недоверчиво косясь на автоматчицу. Та сдвигает оружие на бок, презрительно фыркнув.

— Нет, Лешенька, это цирковые бегемоты! Сесть! — И делает короткий повелительный жест, указывая на узкое место позади водительского. Замечает его смятение. С недовольством — время утекает, как сухой песок, — поясняет: — Да успокойся ты… Так мобильнее. И экранирование на них поставить проще, чтобы под