Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

Освободившиеся трюма я наполнил пифосами с созревшим вином. Греки сейчас основные поставщики этого товара. Делают и другие народы, но, не уступая по качеству, хуже продвигают. Греки уже овладели маркетингом на уровне первой половины двадцатого века. Не сговариваясь, нахваливают все, что произведено эллинами, даже из враждебных полисов. В Средиземноморье уже устоялось мнение, что греческие товары, включая вина, самые лучшие, хотя последние очень разные, и диапазон широк, на любой вкус и даже на полное отсутствие его. Что ни полис, а я бы даже сказал, что ни винодельня, то свои сорта винограда и приемы переработки его. До сих пор существуют двудомные сорта, и некоторые считают вина из них более качественными. Я в число этих гурманов не попал, хотя сделал много попыток. Еще надо добавить колебания вкусовых качеств вина по годам, потому что погода порой преподносит удивительные сюрпризы, которые в одной долине могут повлиять в лучшую сторону, а в соседней — в худшую. Пока понятия «вино такого-то года» нет, потому что подолгу не хранят. Года через два, максимум через четыре-пять, вино превращается в уксус, несмотря на то, что греки покрывают глиняные кувшины изнутри пчелиным воском, который снижает поступление кислорода и возникновение плесени.

Я собирался отвезти вино в Карфаген и заняться там обустройством сухопутной базы, но противный западный ветер отсоветовал. Отправились в египетский Пер Амон. Там тоже любят выпить.

Глава 33

Купец, перебравшийся в Пер Амон из Борсиппы, которому я продал привезенное вино, совсем обасурманился, то есть объегиптянился, начав носить парик. Может быть, захотел не отличаться от аборигенов, может быть, полысел и решил скрыть это, хотя ходил постоянно в головном уборе и никто, кроме жены-египтянки и его рабов, не видел изъян. Лысина у египтян, семитов и греков считается наказанием богов за какие-нибудь грехи, поэтому ею не хвастаются. Предполагаю, что жене купца надоело каждый день видеть напоминание о греховности мужа, вот и заставила обзавестись париком и побрить голову наголо, что является нормой для Египта. Боги не наказывают за всю лысую голову.

Разгрузка шла медленно, в тягучем летнем ритме. Доставили на берег за день несколько пифосов — уже хорошо. Когда освободился первый трюм, самый маленький, можно было бы обратными ходками привозить ячмень, который я взял в счет оплаты за вино, но, как понимаю, это было слишком сложно в плане логистики при таком уровне лени. Грузить его начали только после того, как последний пифос с вином был переправлен на берег.

Как-то купец приплыл с очередной партией зерна и предложил мне:

— Говорят, ты был за Геркулесовыми столпами в краю, где много олова. Я бы с удовольствием купил большую партию. Заплачу хорошие деньги, не пожалеешь.

— От кого ты услышал такое⁈ — изобразил я удивление.

— Твои матросы рассказывали в таверне, — сообщил он.

В конце светового дня я отпускал членов экипажа в город, чтобы оттянулись, расслабились. После того, как продал рабынь, матросы загрустили, стали нервными, начали поглядывать дерзко на девушек, живущих в каютах на полуюте. Избаловал я их. Оказалось, что и языки имеют слишком длинные. Хорошо, что не повез вино в Карфаген. Там из-за таких болтунов у меня могли быть проблемы.

Я собирался доставить туда ячмень, которым грузились, и заняться обустройством, но поменял решение, отправился в Сор. Сразу по прибытию рассчитал всех восьмерых матросов. Сказал, что отправляюсь в Карфаген, где поставлю шхуну на отстой до начала следующего года. Вместо них набрал тех, кто согласен был на короткий контракт. Даже если новые что-то расскажут о моих предыдущих рейсах, веры им не будет, потому что сами не участвовали. Нагрузил «Альбатрос» шкурами разных животных, домашних и диких, и верблюжьей шерстью, из которой в Карфагене делают ткани и шьют теплую одежду, чтобы отвезти в Иберию и обменять на руды металлов у дикарей, живущих в холодных горах. Те в свою очередь считают, что сумели втюхать какие-то каменюки за теплые вещи, такие нужные зимой. Столкновение цивилизаций — это когда обе стороны считают другую идиотами, не знающими истинную цену смыслам.

В кои-то веки нас порадовал попутный свежий норд-ост, благодаря которому шхуна под всеми парусами долетела со скоростью около двенадцати узлов до Карфагена менее, чем за пять суток. В торговой гавани было много свободных мест. Видимо, весь флот в разгоне. Мы приткнулись к пристани неподалеку от городских ворот. Тут же приперся махаз по кличке Индеец.

— Так и подумал, что это ты! — объявил он радостно, как ученик, первым ответивший на сложный вопрос учителя. — Вижу, диковинное судно заходит в гавань без разрешения. Думаю, кроме Халдея больше некому.

— Дай знать купцу Эшмуниатону, что привез для него шкуры и верблюжью шерсть, — попросил я.

— Не получится. Он выбран суффетом, не до торговли ему сейчас, — проинформировал налоговый чиновник и предложил: — Могу другим купцам сообщить, которые занимаются таким товаром. Но сегодня уже вряд ли кто-нибудь придет. Жди до утра.

— Подожду. Куда деваться⁈ — согласился и спросил: — Не подскажешь, есть ли люди, которые за деньги помогают подыскать дом для покупки?

— Может, и есть, но я таких не знаю, — признался он. — Хочешь осесть у нас?

— Да, — подтвердил я. — Пора базу завести, чтобы было, куда и к кому возвращаться из рейса.

— Походи в Мегаре, районе справа от Бирсы, поспрашивай. Там много продается разного жилья: и дома, и квартиры в многоэтажках, и комнаты, — посоветовал он.

Справа от холма, то есть северо-восточнее и восточнее живет беднота, в основном сиканы и сикулы с Сицилии. Там дома хуже, улицы грязнее, канализация есть не везде, стража заглядывает редко и, как следствие, преступность выше.

— Мне бы слева от нее, в Кофоне, неподалеку от торговой гавани, — сказал я.

— Там очень дорогое жилье, — предупредил Индеец.

— Я похож на бедняка⁈ — задал я вопрос.

— Нет, но все же… — смущенно пробормотал он.

Значит, как и большинство карфагенян, считает, что богатые иностранцы сидят на родине, а в Карфаген приезжают только голодранцы, чтобы разбогатеть и вернуться к своим.

Я оставил кормчего Керки за старшего и с тремя матросами пошел в город. Там неподалеку от ворот купил печеного мяса, свежих лепешек и вина на ужин на весь экипаж. Все это матросы