Бремя власти IV - Иван Ладыгин

Он контратаковал первобытным выбросом чистой кинетической энергии. Купол дрогнул. Старики-маги переглянулись — в их глазах мелькнуло уважение.

После тренировки, обливаясь потом, он, в сопровождении все тех же безмолвных гвардейцев, прошел в свои покои. Императорский кабинет давно превратился в его личную крепость. Здесь он спал, здесь он ел, здесь он правил.

Он вошел в душевую, включил воду — ледяную, без всяких поблажек. Стоя под ледяными струями, он изучал свое отражение в матовом стекле. Высокий, широкоплечий, с рельефными мышцами. Тело доппельгангера было идеальной машиной, созданной Мак и Соломоном. Но оно было чужим.

— Как все меняется… — он усмехнулся. — Раньше я мечтал о такой внешности, чтобы производить впечатление на фрейлин. А теперь… теперь я просто хочу быть сильным. Достаточно сильным, чтобы не подвести страну.

В этом стремлении он видел не просто зависть к мощи Соломона. Он видел свой долг. Единственный способ вернуть себе свою жизнь, свое тело — это доказать, что он чего-то стоит. Что он не просто марионетка.

Он вышел из душа, накинул халат и устремился в кабинет. Пахло старыми книгами и воском. Он щелкнул пальцами, и почти мгновенно появился слуга.

— Завтрак, — отрывисто бросил Николай. — Плотный. По-нашему!

Вскоре на его столе, заваленном картами и донесениями, стояли душистые блины с красной икрой и густой сметаной, золотистые расстегаи с рыбой, дымящаяся тарелка сибирских пельменей и глиняный горшок с гурьевской кашей. Сытная и вкусная еда. Еда, которая дает силы на долгое время…

Он ел с аппетитом, которого раньше за собой не замечал. Перемалывал зубами сочное мясо пельменей, заедал икорными блинами, запивал все это крепким черным чаем.

Левой рукой он листал книгу. Тонкий фолиант в потертом кожаном переплете. Сунь Цзы. «Искусство войны».

«Война — это путь обмана», — гласила строчка, на которой он остановился. «Поэтому, если ты и способен что-либо, показывай противнику свою неспособность. Когда ты должен воспользоваться чем-либо, притворись, что ты этим не пользуешься…»

Он размышлял над этими словами, когда дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Ворвался запыхавшийся секретарь, лицо его было белым, как мел.

— Плохие новости, государь! Война! — молодой человек едва не плакал. — Османская Империя объявила нам войну! Их войска уже пересекли границу. Они заняли Эриванское и Нахичеванское ханства! И, по донесениям разведки, они не собираются на этом останавливаться!

Николай медленно, почти церемониально, захлопнул книгу. Помяни чёрта!

Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Мир сузился до точки. Война. Настоящая война. Не демоны, не интриги при дворе — армия, пушки, тысячи смертей.

Его первая мысль была детской и эгоистичной: «Я не справлюсь».

Вторая — уже от имени Императора: «Соломон».

Он нырнул внутрь себя, в ту тихую заводь сознания, где пульсировала его связь с Кольцом.

— Мак! — мысленно позвал он. — Мак, срочно! Свяжи меня с ним!

Пространство Кольца встретило его безмолвным сиянием. Джинниха предстала перед ним не в своем обычном игривом облике, а строгой, почти суровой. Ее фиалковые глаза горели тревогой.

— Не могу, мальчик-император, — ее голос прозвучал резко, отрезая все надежды. — Он сейчас там. В самой гуще. Сражается с тем, что древнее и страшнее любых турецких армий. Исход битвы… под вопросом. Может, он победит. А может, и нет.

— Но это война! — мысленно закричал Николай. — Ему нужно знать!

— Ему нужно выжить! — парировала Мак. — А тебе — повзрослеть! Ты не маленький мальчик, чтобы бежать за советом к старшему брату при первой же опасности! Ты — Император Всероссийский, черт возьми! Включай голову! Действуй!

— Но что мне делать⁈

— Что делают императоры, когда на их империю нападают? — ее голос стал ледяным. — Собирают совет! Отдают приказы! Воюют! А я… я сейчас ухожу. Он иссякает. Его силы на исходе. Возможно, мы оба не вернемся. Так что найди, наконец, свои яйца и решай все с Рябоволовым!

Она резко выбросила руку вперед. Сама реальность, сжатая в кулак, ударила в Николая. Его вышвырнуло из пространства Кольца, как щепку из шлюза.

Он очнулся, тяжело дыша, все в том же кресле. Секретарь все так же стоял перед ним, глаза вылезали из орбит от страха и недоумения.

Николай поднял на него взгляд. В его глазах не осталось ни растерянности, ни страха. Только холодная, отточенная решимость.

— Чего встал? — его голос прозвучал тихо, но с такой сталью, что секретарь вздрогнул. — Зови Рябоволова. Созывай Малый Совет. Будем воевать.

* * *

Ночь в Сибири давила на плечи, заглядывала за воротник, шептала на ухо древние, несуразные страхи. Валерия Орловская шла по периметру цитадели Коловрата, и каждый ее шаг отдавался глухим стуком об утрамбованную землю. Рядом, не отставая ни на шаг, шел Игорь Железный Ветер. Его золотая пуля тускло поблескивала в свете факелов.

Обход был ее идеей. Не из-за тактической необходимости — оборона была выстроена безупречно. Это было лекарство. Лекарство от томительного ожидания, от грызущей изнутри тревоги. От необходимости находиться в одних стенах с Анной Меньшиковой.

— Скажи мне, как ты смог это сделать? — внезапно нарушила молчание Валерия. Ее голос прозвучал громко в ночной тишине.

Игорь взглянул на нее сбоку.

— Смог что?

— Оставить ее. Свою Людмилу. Я видела, как ты на нее смотрел на балу. Это был взгляд… Полный любви и обожания.

Игорь усмехнулся, коротко и сухо.

— У каждого свой кодекс, Валерия. Мой долг перед Императором — вопрос чести. Я не могу строить свое счастье, зная, что обязан ему жизнью. Сперва — расквитаюсь. Потом — все остальное. А за Люду не беспокойся. Она в Петербурге наводит сейчас порядок в своем клане «Стальных Когтей». Уверен, у нее все хорошо. Она сильная. Такая же, как и ты.

— Но я убеждена, что она беспокоится за тебя, — мягко настаивала Орловская. — Женское сердце… оно не знает о долгах и кодексах. Оно просто любит и боится потерять.

— Вся наша жизнь — сплошные тревоги, — Игорь махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мошки. — Охотник, солдат, император… неважно. Мы все живем в ожидании следующего боя. Ничего не поделать. К этому привыкаешь.

Они дошли до дальнего угла стены, откуда открывался вид чудесный вид на ночную тайгу. Черная, бездонная пустота, в которой таилось нечто огромное и древнее.

Валерия остановилась, вглядываясь в эту тьму.

— Я беспокоюсь за них, Игорь. За Николая и Коловрата. То, за чем они ушли… это не просто архидемон. Это нечто… более могущественное. Они могут не вернуться.

Игорь положил руку на эфес своего меча.

— Уж кто-кто, а твой будущий супруг точно справится.