Черная Песнь - Энтони Райан

"Спасибо, - хрипло сказал он Ми-Хан и положил рисунок в складки халата.

"Я вижу только то, что позволяет мое Благословение, - сказала она. "В основном прошлое, очень редко - будущее, поэтому я не знаю, что ждет тебя. Но я уверена, что ты снова увидишь лицо своей сестры".

Ваэлин перевел взгляд на храм, проследил за его наклонными крышами и поднялся на самый верхний ярус. "Это, - сказал он, - беспокоит меня больше всего на свете".

На следующий день настоятель позвал его на последний ярус. Пробираясь через Лес Памяти, Ваэлин остановился у картины на поляне, где настоятель показывал ему набор портретов. Теперь их не было, их заменило одно изображение. Это была безошибочная работа Ми Хан - нарисованное тушью изображение, похожее на костер. Дым и пламя были изображены с характерной для нее экономностью линий, но ясностью смысла, как и обугленная фигура коленопреклоненного мужчины среди пламени. Как и портреты в жилище сестры, центральное изображение было окружено дальнезападным шрифтом. Символы располагались в облаке, сливавшемся с дымом, поднимавшимся от пламени. Прежде чем двинуться дальше, Ваэлин заметил небольшую, но намеренную прореху в нижнем крае картины: бумага была помята и измята, словно кто-то пытался разорвать ее на части.

Он не удивился, обнаружив настоятеля, ожидавшего его на пятом ярусе, но был озадачен, увидев, что он не один. Верхний ярус Храма Копья был площадью около двадцати футов и со всех сторон открыт стихиям. Чо-ка стоял на коленях в центре пола, склонив голову, а настоятель стоял, повернувшись спиной, и его длинные волосы развевались на жестком ледяном ветру, дувшем с окрестных гор.

"К моему разочарованию, - сказал настоятель, не поворачиваясь к стоящему на коленях Чо-Ка, - храм счел нужным предоставить этому беззаконнику возможность утвердиться в звании Брата Копья".

Чо-ка никак не отреагировал, но когда Ваэлин встал рядом с ним, он заметил, как напряглось тело разбойника. Его глаза были крепко зажмурены, а ноздри раздувались от учащенного дыхания. Его отец, подумал Ваэлин, вспоминая образ горящего человека с нижнего яруса. Сожженного за свои книги. "Что вы с ним сделали?" - спросил он настоятеля, не пытаясь сдержать гнев в голосе.

"То, что требовал храм". Голос настоятеля был не менее злым, в нем не было ни нотки вины или сожаления. "Это то, чем занимается храм. Ты должен был знать свое предназначение в этих землях. Он должен был знать последствия невыполнения своего".

Настоятель повернулся, раскрыв руки, чтобы показать небольшой стеклянный флакон в своей руке. Поднеся его к свету, Ваэлин увидел, что в нем находится прозрачная, вязкая жидкость. "Обещанное тебе лекарство", - сказал он. "Брат Киш-ан обладает благословением, которое дает ему удивительное понимание действия различных соединений при правильном смешивании. Одна капля этого средства в день - и чудовище внутри вас будет укрощено. Оно не убьет его, но сделает своим слугой. И, в отличие от наркотика, которым эта собака чуть не убила тебя, ты не испытаешь никаких болезненных последствий от его употребления". Он замолчал, сузив глаза, наблюдая за тем, как Ваэлин борется с желанием броситься вперед и выхватить бутылку из его рук. "Это подарок храма, - продолжил настоятель, - после того как вы пройдете последнее испытание".

Свободной рукой настоятель потянулся за спину и извлек оттуда простой кинжал с прямым лезвием. Раздался звон хорошо отточенной стали, когда настоятель бросил кинжал на плоскую плитку между Ваэлином и Чо-Ка. "Сражайся", - приказал он.

Ваэлин перевел взгляд с кинжала на Чо-Ка, который все еще стоял на коленях с закрытыми глазами.

"Что это?" - спросил Ваэлин у настоятеля.

"Двое начинают путешествие, только один может его закончить". Настоятель кивнул на кинжал. "Бой. Когда одно тело будет сброшено с вершины этого храма, победитель будет признан".

Ритуалы, вспомнил Ваэлин. Этот храм - место, которое связывает нас ритуалом. Он издал отвратительный смешок и покачал головой. "Мне нет никакого дела до вашего храма и его древних суеверий". Он шагнул вперед и жестом указал на бутылку в руке настоятеля. "Отдай это мне".

При приближении Ваэлина настоятель не выказал никакого страха, лишь моргнул. "Мне нет ни малейшего дела до того, что тебя волнует", - сказал он. "И храму тоже". Его спокойствие улетучилось, когда он подошел ближе, а губы сложились в рычание. "Сражайся".

"Нет". Ваэлин потянулся за бутылкой, понимая, что гнев побуждает его к неразумному поступку, но не находя его непреодолимым. Теперь он понимал, как Цай Линь недоволен этим местом, как пренебрегает словами настоятеля. В каком-то смысле Ваэлин считал Храм Копья хуже Шестого ордена, ведь они хотя бы изменились, медленно и перед лицом катастрофы, правда, но все же изменились. Те, кто уединился на вершине горы, продолжали придерживаться древних обычаев, причиняя страдания и даже смерть своим приверженцам, в то время как за их стенами бушевала массовая резня.

"Просто отдай ее мне, старик, - прорычал он, когда его рука сомкнулась на бутылке. "Или я заберу ее, и храм получит свой труп, но это будет не один из нас".

Сзади послышался скрежет стали по шиферу, и Ваэлин крутанулся на месте, чтобы блокировать удар Чо-ка, направленный ему в сердце. Его руки сомкнулись на запястьях разбойника и крепко сжали их, пока Ваэлин вглядывался в отчаянный взгляд Чо-ка. "Что ты делаешь?"

"То, что должен". Чо-ка нанес удар ногой, Ваэлин извернулся, чтобы уклониться, но удара по бедру хватило, чтобы вырвать запястье из его хватки. Он увернулся от второго выпада разбойника, затем отступил от повторных ударов, пока Чо-ка гнал его к краю яруса.

" Хватит!" крикнул Ваэлин, уклоняясь от очередного выпада и ударяя плечом в бок Чо-ка, в результате чего тот врезался в столб. Хрюкнув, Чо-ка возобновил атаку, изменив хватку кинжала и пригнувшись, чтобы увернуться от блокирующих рук Ваэлина и нанести ему удар в середину живота. Ваэлину удалось увернуться от острия кинжала, но лезвие прорезало его одежду и пронзило кожу, вызвав жгучую боль. Его реакция была порождена десятилетиями опыта, рефлексом человека, настроенного на выживание в большем количестве схваток, чем он мог вспомнить. Опустившись на одно колено, он обхватил руку Чо-ка, поймав ее в ловушку, и нанес удар в висок разбойника. Когда взгляд Чо-ка потерял фокус, Ваэлин рывком подтянул его ближе и, вывернув руку под нужным углом, ослабил хватку кинжала, отправив его на плитку. Ваэлин снова занес кулак для нового удара, но Чо-ка, как опытный драчун, быстро пришел в себя и отступил, позволив кулаку коснуться его головы, а затем ответил