Черная Песнь - Энтони Райан

"Хорошо. Молодец, Улькар". Кельбранд протянул орех с сахаром, который мальчик быстро схватил и отправил в рот. "А плохой человек? Тот, кого я велел тебе искать?"

"Не здесь". Улькар пожал плечами, нитевидные мышцы его обесцвеченного лица работали, пока он грыз орех. "Значит, его тоже нет. Он должен быть здесь, чтобы быть там. Иначе его не видно".

"А милая женщина? Та, что похожа на меня".

"Была здесь и там, о чем-то с ним разговаривала ". Я почувствовал позорный толчок в груди, когда взгляд Улькара переместился на меня. Его глаза не выражали никаких эмоций, но я не мог не почувствовать в его словах обвинения. "Не знаю, что именно, - продолжил он, моргнув и переведя взгляд своих огромных глаз на Кельбранда. "Это было далеко, и они были старыми. Но сейчас ее тоже нет здесь, как и того плохого человека, так что и там ее нет".

"Не здесь, как плохой человек", - тихо повторил Кельбранд, лицо его помрачнело. "Значит, он снова нашел ее". Он поднялся, погладил Улькара по голове и протянул ему еще одно угощение. "Хороший мальчик. Иди и играй".

После того как мальчик покинул шатер, Кельбранд опустился на свою циновку и потянулся к хрустальному кубку с тонкой гравировкой, наполненному вином отменного качества. Завоевание сделало орду богатой как на добычу, так и на рекрутов. Я был единственным, кто присутствовал в огромном шатре Кельбранда. Чем дальше мы продвигались, тем меньше Темный Клинок нуждался в совете. Больше не было собраний вождей Скелтира, Тухла или командиров Искупленных. Не было и попыток обратиться за советом к знающим слугам. В конце концов, зачем богу чужая проницательность?

"Что, по-твоему, ты обсуждал с моей сестрой?" - спросил Кельбранд.

"Обсуждал, Темный Клинок?"

"Не прикидывайся дураком, Обвар. Это утомительно. У него бывают видения будущего, ты же знаешь. В одном из таких видений он видел, как ты и Луралин разговаривали. О чем это могло быть?"

"В прошлом нам всегда было нечего сказать друг другу. Мне трудно поверить, что нам будет что сказать в будущем. В любом случае, у мальчика явно не все в порядке с головой. Если бы я не чувствовал в нем Божественную кровь, я бы назвал его видения загадками ненормального ума".

"Он и есть ненормальный, и загадки его таковы, но тем не менее они полезны".

"Полезны, Темный Клинок?"

"Он сказал, что вы стары, ты и Луралин. Это говорит о моей победе, если вы оба дожили до старости, не так ли? А также о том, что моя сестра в конце концов спасется и вернется в объятия брата. Как мне и было обещано..." Он замолчал, когда его взгляд скользнул к темной фигуре за шелковым занавесом в дальнем конце шатра. Он объяснил свое присутствие среди орды тем, что ему нужно больше слуг с Божественной кровью, но я подозревал, что это проистекает из первобытного желания не разлучаться с источником его силы. Его черты лица оставались бесстрастными, пока он созерцал неясный силуэт, а затем медленно повернулся ко мне, голос был тусклым и озабоченным.

"Прежде чем это произойдет, нам предстоит завоевать множество других королевств, как только мы покончим с этим. Что говорят твои разведчики о приготовлениях Торгового короля?"

Прошло четыре недели с момента разрушения Дайшень-Хи - достаточно времени, чтобы войска Темного клинка продвинулись более чем на сотню миль в сердце Почтенного королевства. Противники были разрозненны, но часто встречались с ожесточением. Изолированные города-гарнизоны закрывали свои ворота и отказывались от предложений пощады, страдая от ужасных последствий, когда Искупленные переполняли их стены в количестве, слишком большом, чтобы противостоять им. За прошедший месяц численность воинства выросла на пятую часть, и ряды Искупленных пополнились новобранцами, зачастую не имеющими ни подготовки, ни боевых навыков. Мои попытки обучить их не увенчались успехом из-за необходимости продолжать маршировать, а значит, я командовал толпой фанатиков, а не настоящей армией. Это вызывало серьезные сомнения в их боеспособности, если мы столкнемся с дисциплинированной оппозицией".

"Все еще к югу от западного канала", - сказал я. "Но их число растет. В основном, судя по всему, это полуобученные призывники, но есть и наемники Сехтаку, нанятые из Свободных кантонов. Не стоит забывать и о том, что у Торгового короля тоже осталось немало регулярных войск; не все они погибли при Кешин-Кхо".

"Два вопроса, старина", - сказал он, потягивая вино с видом рассеянного расчета, что навело меня на мысль о человеке, вынужденном размышлять о пустяках вместо более интересных дел. "Что бы сделал Обвар? И как бы поступил генерал Шо Цай?" Его взгляд сузился над поднятым кубком, когда я не ответил сразу. "Он все еще там, не так ли? По крайней мере, какая-то его часть".

Его дар, напомнил я себе. Песня, которую слышит только он. Она говорит ему о многом. "Небольшая часть", - признал я.

"И что же он говорит тебе?"

На самом деле остатки сознания Шо Цая редко соглашались сообщать мне что-либо, кроме редких вспышек отвращения или ярости, хотя иногда, в обществе матушки Вен, просачивался небольшой поток беспокойства. "Маневр", - сказал я, больше доверяя интуиции, чем мудрой мысли человека, которому когда-то принадлежало это тело. " Отправь Тухлу преследовать их фланги и линии снабжения. Отправь крупные контингенты на восток и на запад, чтобы заставить Торгового короля разделить свои силы, а затем нанеси удар по каждому из них по очереди, изматывая их серией стычек и небольших сражений. В конце концов им придется спрятаться в своих крепостях, и дорога на Музан-Хи будет открыта".

"В конце концов", - со вздохом повторил Кельбранд. "Не самое приятное для меня слово, старый друг. А Обвар, что он посоветует?"

"Идти на Музан-Хи со всеми силами, собирая по пути все больше Искупленных. Лиан-Ша придется выступить против нас с каждым солдатом своей армии".

"Таким образом, произойдет великая и ужасная битва за столицу Почтенного Королевства, а? Все дело решилось в один славный, пропитанный кровью день. Это Обвар, которого я помню". Он осушил свой кубок и поднялся, смеясь, положив руку мне на шею, крепко сжав ее с братской привязанностью. "Рад, что ты вернулся. Я уже начал думать, если эта монахиня истощила твой дух так же, как и твои яйца".

Он улыбнулся, чувствуя, как я напрягся под его хваткой. Я ничего не сказал ему о том, что матушка Вен продолжает выживать, стараясь