Черная Песнь - Энтони Райан

"Их призывники склонны к дезертирству, а пайки у них скудные", - ответил я. "Так что полное количество меняется с каждым днем".

"Тем не менее, похоже, что в настоящее время мы в меньшинстве. Разве это не так?" Его вопрос сопровождался поднятой бровью, что говорило о том, что его едкий тон был шутливым, или, скорее, он хотел, чтобы я так считал.

"Да", - согласился я. "По меньшей мере сотней тысяч необученных мудаков, которые, скорее всего, обосрутся по дороге обратно в ту лачугу, из которой их вытащили".

"А наши собственные выродки, генерал?" Та же приподнятая бровь, хотя его тон был чуть менее едким. По моей просьбе он позволил себе недельную паузу после вступления в зеленеющие земли Почтенного Королевства. Я использовал это время, чтобы привить своей толпе фанатиков-искупителей как можно больше дисциплины и боевого мастерства. Бывшие сержанты и офицеры из гарнизона Кешин-Кхо, а также еще несколько человек, соблазнившихся любовью Темного клинка во время похода, были поставлены во главе рот численностью в пятьсот человек и получили приказ использовать любые средства, чтобы превратить своих подопечных в солдат или хотя бы в бойцов. Результаты оказались неоднозначными. Большинство по-прежнему не умели маршировать в ногу, и я с извращенным сердцем обнаружил лишь немногих, кто знал, как правильно орудовать копьем. Несмотря на то, что они оставались в основном толпой, их недостатки как солдат частично компенсировались их желанием сражаться и умереть за Темный Клинок. Тоска бесконечных маршей и тяготы лагерной жизни изматывали самые выносливые души. Известно, что даже Шталхаст падал духом, если поход затягивался надолго. Но не таковы Искупленные. Сколько бы их ни было, как бы ни страдали они от дизентерии, как бы ни превращались их ноги в мозоли, их преданность никогда не ослабевала. Небесное воинство Торгового короля могло уменьшаться с каждым днем, но орда только росла.

Выбранное мною поле боя представляло собой гряду невысоких холмов в безлюдной земледельческой местности в двух неделях марша к северо-западу от Музан-Хи. Холмы образовывали неглубокую долину длиной в милю, и на них не было досадной помехи в виде реки или болота, которые могли бы помешать наступлению с любой стороны. Орда заняла позицию на гребне северного склона в ранние часы, ожидая прибытия Небесного воинства. Но враг оказался запоздалым: его всадники появились только к полудню. Потребовалось еще два часа упорного маневрирования, прежде чем их боевой порядок был полностью выстроен для встречи с нами. Их командир проявил некоторую долю здравого смысла, разместив основную часть своих регулярных войск в центре и на правом фланге, в то время как различные контингенты наемников и огромная масса новобранцев образовали левое крыло. Эта армия с лесом знамен и плотным строем представляла собой прекрасное зрелище, которое в свое время могло бы всколыхнуть благодарность в сердце могущественного Обвара. Это должна была быть величайшая битва в моей жизни, к которой каждого Шталхаста приучали с колыбели, и все же я не испытывал никакого ликования.

"Жалеешь, брат?" спросил Кельбранд, читая мои эмоции с привычной легкостью.

"Я ожидал большего", - ответил я, напустив на себя тон мрачного веселья.

"Ты должен радоваться, ибо об этом будут рассказывать поколения. Все было так, как ты предписал; они представили все свои силы для уничтожения".

"На две трети", - ответил я, кивнув в сторону левого фланга купеческого войска. " Масса призывников там приглашает наше основное наступление. Я подозреваю, что другая треть этой армии, возможно, лучшие войска, ждет на дальней стороне хребта, готовая блокировать нас, как только мы выбьемся из сил, пробивая себе путь через такое количество крестьян. Когда они это сделают, их правый фланг развернется, чтобы окружить нас. Все-таки генерал Торгового короля не полный дурак".

"А ваша контрстратегия, генерал?"

"Пошлите половину Искупленных к его левому краю, удерживая остальных, пока они не вступят в бой, а затем наступайте на его правый край, чтобы предотвратить окружение. Тухла и Шталхаст обойдут его с обоих флангов, чтобы обрушиться на его тыл. Короче говоря, мы создадим собственное окружение".

"Умно", - сказал Кельбранд, хотя в его тоне не было энтузиазма. "Нет". Он покачал головой после короткой паузы для размышлений. "Ты должен понять, что сегодня не просто битва, брат. Это еще одна глава в истории Темного клинка, одна из самых значительных, ибо здесь он обречет на гибель Почтенное королевство и даст понять всему миру, что его день настал". Неповоротливый генерал, услужливо ведущий свою армию в вашу тщательно выстроенную ловушку, не обладает должным "драматизмом", - он наморщил лоб, подыскивая нужное слово, и в конце концов выбрал одно из языков южных земель, не имеющее аналогов в Шталхасте.

Сложив черты лица в маску суровой, пылкой решимости, с легким отблеском печали в глазах, завершающим образ души, побуждаемой к героическому самопожертвованию, он погнал своего скакуна вперед. Сегодня Кельбранд был облачен в недавно изготовленные доспехи, в основном из Шталхаста, но с некоторыми изменениями, призванными отразить эстетику Торговых королевств. Это была смесь стали, отполированной до серебряного блеска, и черной эмали. Каждая пластина была безупречна и отражала лучи полуденного солнца, так что казалось, что он мерцает, когда он вел своего прекрасного жеребца. Кроме своей небольшой гвардии, состоящей из братьев по седлу, он решил встать во главе Искупленных, и все до единого замолчали, когда Темный Клинок поднял меч и заговорил.

Хотя я считаю многое из того, что написано о завоеваниях Темного Клинка, малоинформативной чепухой или откровенной ложью, я не могу противоречить многим летописцам, утверждающим, что накануне того, что стало известно как Битва в Долине, его голос без труда донесся до каждого уха в орде. Возможно, как утверждают некоторые, это было следствием его божественности, или, как я давно подозревал, это было как-то связано со скоплением в основном молчаливых, пустоглазых детей, которые редко отходили далеко от него. Что бы ни было причиной, когда он говорил, мы все слышали каждое слово ясно, как день.

"Наконец-то мы пришли к этому, - сказал он, и в его голосе было столько же правды, сколько и стойкости. "Каждый сделанный шаг, каждая одержанная победа и перенесенная потеря привели нас сюда. Мы много страдали, это правда. Мы потеряли тех, кого любили, братьев... и сестер". На мгновение он запнулся, выпрямился в седле и заговорил дальше с легкой дрожью в голосе - благодарный бог, признающий жертвы своих просителей. "И мне больно просить о большем. Но мы подошли так близко. Конец тирании Торгового короля близок, если