Пересмешник на рассвете. Книга 2 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

на заднем дворе скотобойни. Красно-коричневый и темно-лиловый – может, виной тому свет прожектора, но Флип в жизни не видел настолько тошнотворного сочетания цветов. По всем приметам, здесь должно страшно вонять, но запахов Флип не слышит.

Повсюду разбросаны обломки красного биплана: тут крыло, там колесо, здесь лопасть пропеллера. Самолет выглядит так, будто его пропустили через дробилку, не осталось и малейшей надежды, что когда-нибудь он сможет снова подняться в воздух. Однако никто из пассажиров не пострадал: все здесь, все целы и невредимы. Флип нисколько не удивлен. Им уготована совсем иная участь, никто не станет портить Представление дурацкой смертью в авиакатастрофе.

– Я тебя знаю! – говорит Клара. – Ты один из тех, кто забрал ее.

– Эй! Эй! – возмущается тот, кто стоит за прожектором. – Тишина в аудитории. Данный вопрос не относится к теме лекции.

– Какой еще лекции? – Клара сжимает ладонь Флипа и делает шаг вперед, прикрывая глаза от яркого света. – Я здесь не для того, чтобы выслушивать…

– Ну, ну! – В голосе звучит укоризна. – Зачем так? Учиться всегда пригодится.

– Я не…

– Итак, приступим, – перебивает ее голос. – Тема нашего сегодняшнего теоретического и практического занятия – эсхатологическая анатомия.

– Что? – возбужденно шепчет Этьен. – Эсхатологическая анатомия?

– Любые сочетания слов законны, – пожимает плечами Флип, и Этьен с понимающим видом кивает. А голос из тьмы и света продолжает вещать:

– Прошу вас, господа, посмотрите направо. – Все послушно поворачиваются. – Теперь посмотрите налево. То, что вы видите, есть внутренняя сторона брюшной стенки существа, известного как Левиафан, то есть Зверь Бездны. Прямо над вашими головами вы можете наблюдать брюшную аорту. Итак, и какой же из этого следует вывод? Ну же, прошу вас, не стесняйтесь. Ваши версии?

Никто не отвечает.

– Ну… – обиженно тянет голос. – Все же очевидно! Из всего этого следует, что вы находитесь в желудке существа, само существование которого противоречит логике, здравому смыслу и всем законам естественных наук. Вы в желудке Левиафана, в чреве чудовища, представляете?! Иначе говоря, очень скоро вы окажетесь в очень глубокой жопе. Такое вот буквальное прочтение метафоры. Разве это не восхитительно?

Слышится хихиканье.

– Это грубо и вульгарно, – замечает Этьен. – Тупая мещанская хохма.

– И что с того? – возмущается голос. – Настоящее искусство должно быть ближе к народу, а народ любит тупые хохмы и простые лозунги. А то, что вы зовете искусством, – никому не нужная шелуха! Хлам! Мусор! Скука смертная!

И Флип, и Этьен молчат: на такие заявления нет и не бывает ответа. Только сомнения и страх, что голос из темноты и света может быть прав.

Но Клара сжимает пальцы – в знак поддержки и как свидетельство того, что она здесь, рядом, а значит, у всего есть смысл.

– Да что ты понимаешь! – выкрикивает она. – Тупая, пустоголовая кукла!

– А вот это было обидно, – замечает голос. – Я, между прочим, не переходил на личности.

– Тогда выйди и покажись, раз такой умный!

– Между прочим, в твоих словах содержится логический парадокс и ошибка. Одно никак не следует из другого… Впрочем, если публика просит, как я могу отказать?

И из круга света появляется темный силуэт – не человек, а карикатура на человека. Вытянутая голова лишь вполовину короче остального тела – Флип не понимает, каким образом этому созданию удается сохранять равновесие. Когда большеголовый уродец подходит ближе, Флип видит его лицо – белое, будто покрытое известкой, с длинным носом, похожим на птичий клюв. На кончике носа держатся очки без стекол в гнутой проволочной оправе. В руках уродец держит карикатурно огромную резиновую клизму.

– Решил прихватить с собой. – Уродец сжимает гигантскую грушу, и слышится громкий писк. – Лучшее лекарство от всех хворей и отлично прочищает желудок. Вы же оценили шутку, правда? Оценили? В смысле: мы же в желудке, значит, без хорошей клизмы не обойтись!

– А… – говорит Клара. – Так и знала, что это ты. Доктор, я полагаю?

– К вашим услугам. – Доктор раскланивается. Кажется, что он вот-вот упадет, опрокинется, неспособный удержать огромную голову, но он остается на ногах. – А это твоя труппа? Жалкое зрелище! И как с такой труппой ты думаешь впечатлить Его? Пф! У вас даже слона нет!

– Будет, – отвечает Клара.

Доктор переступает с ноги на ногу.

– Если хочешь, – вкрадчиво говорит он, – я могу тебе помочь. Я могу кого-нибудь из них подправить: я большой специалист в этом деле. Давай, соглашайся. Будет весело.

Откуда-то он выхватывает ржавую пилу и трясет ею, продолжая удерживать гигантскую клизму. В итоге все валится у него из рук.

– Ты один из них, – говорит Клара, игнорируя столь заманчивое предложение.

– Из тех или из этих, – вздыхает Доктор. – Какая разница?

– Вы забрали Дафну, мою сестру.

– Нет, нет, нет! – Доктор грозит ей пальцем. – Ты глупая девчонка и ничего не поняла. Мы не забрали ее, нам ее отдали – как говорится, принесли на блюдечке. Грех было не воспользоваться возможностью.

– Где она? – Голос Клары срывается. – Что вы с ней сделали?

– Ты и сама знаешь, где она, – отвечает Доктор. – Там, где будет Представление. Ждет, когда ты наконец соизволишь явиться.

– Чтобы спасти ее?

– О нет! Нет конечно. Тут у тебя нет ни единого шанса. Но мы надеемся, что ты покажешь настоящее Представление. Ходят слухи, что ты умеешь жонглировать и даже, представьте себе, ходить по канату. Мы все очень этого ждем…

Он хихикает, потирая ладони.

Клара срывается с места, резкая и быстрая, как пущенная стрела. Ею движет одна только ярость. Все, что она хочет, – дотянуться до Доктора и открутить его дурацкую пустую голову. И она вполне в состоянии это сделать. Ничто и никто не может ее удержать. Даже Флип.

Доктор верещит, скачет на месте, размахивая ручонками, нарисованные глаза увеличиваются в четыре раза.

И в тот же миг земля, точнее брюшная стенка чудовища, содрогается. Толчок сильный и мощный, как при землетрясении, сбивает Клару, и она падает лицом вниз. Они все падают: Флип, Этьен, Ивонн и даже мыши – валятся, точно сбитые кегли. И только скачущий Доктор остается на ногах.

– Та-да-дам! Вот так сюрприз! И даже клизма не пригодилась!

Клара пытается подняться, опираясь на руки, но падает от нового толчка. Брюшная стенка Левиафана ходит ходуном. Все дрожит и сжимается, и слышится нарастающий гул – он все ближе и ближе, громче и громче…

– Засим прошу меня извинить, – кричит Доктор, а гул обращается в рев. – Боюсь, придется вас покинуть. Сами понимаете: дела, дела… Столько всего нужно успеть! Но я с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи.

Несмотря на то что все вокруг трясется так, будто они угодили