Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

Глава 53

Я так увлекся пчелками, что пришлось менять планы. В конце прошлого года собирался отправиться весной на Балтику за янтарем и впечатлениями. Понял, что Риан без меня пока не справляется, и отказался от дальних плаваний. Когда раб стал въезжать, я захотел развеяться, смотаться по-быстрому в Египет, продать ткани, покрашенные ультрамарином, мед и вино прошлогоднего урожая и привезти кожи крокодилов и других животных. Только подремонтировали и спустили на воду шхуну, как ко мне заявился гонец — молодой парень, судя по тунике, выкрашенной ультрамарином с красным оттенком, из богатой семьи, с приказом прибыть на холм Бирса к суффету Эшмуниатону.

Меня такие вызовы напрягают. Мыслей полная голова, все неприятные, потому что радовать меня уж точно не будут, и вдобавок еще и поднимаешься по крутому склону. Охрана на входе в цитадель — дюжина крепких негров в доспехах из ткани и кожи, вооруженных копьями и кинжалами — напоминала, что вход — рубль, а выход — пять. Как назло у меня с собой никаких спрятанных предметов, с помощью которых легче покинуть замкнутые помещения.

— Со мной, — небрежно кивнув на ходу в мою сторону, произнес гонец охранникам.

Они ничего не сказали, но посмотрели на меня, как на знакомого. Личность я в Карфагене популярная, благодаря пиратским рейдам. Кто-то из них мог приходить на шхуну в надежде наняться.

Эшмуниатон занимал большое помещение на первом этаже в самом конце главного здания цитадели, напоминавшего низкий длинный донжон. На выступах на боковых стенах через каждые метра три стояло по большой масляной лампе, заправленной, судя по аромату, оливковым маслом с цветочным наполнителем. Суффет, облаченный в пурпурную тунику, подпоясанную кожаным ремнем с ромбовидными золотыми бляшками, сидел на постаменте высотой с полметра, забравшись с босыми ногами на широкий стул с низкой спинкой, изготовленный из толстых брусьев и досок черного дерева. Наверное, не только поднять, но и сдвинуть с места этот предмет мебели тяжко. Кожаные коричневые сандалии валялись у подножия постамента. Справа от него сидели пять писцов, но трудился всего один, причем не под диктовку. Остальные уставились на меня с таким видом, будто случайно и не вовремя вломился в другое помещение, хотя следовал за гонцом, который у них не вызвал отрицательных эмоций.

Ответив на мое приветствие, Эшмуниатон поинтересовался:

— Ты куда собрался? Охотиться за сиракузскими триерами?

— Нет, по торговым делам. Хотел отвезти товары в Египет и обратно нагрузиться кожами крокодилов, — честно признался я.

— Это хорошо! — обрадовался он. — Было бы жалко оторвать тебя от такого важного для нас дела, а торговля никуда не денется.

Я не понял, к чему он клонит, почувствовав, что уже влез в ловушку, которую только готовились расставить.

— Мы собираемся в поход на Сиракузы, — продолжил суффет. — На остров надо будет перевезти большую армию, которую мы наняли. Нам потребуются все суда, которые есть в городе.

Теперь мне стало ясно, зачем позвали. В мои планы перевозка войск не входила.

— Если заплатите больше, чем заработаю на рейсе в Египет, могу присоединиться, — сказал я в надежде, что высокая цена отпугнет.

Все-таки мой собеседник в прошлом и, скорее всего, в будущем купец, поэтому понимает только язык денег.

Он подтвердил это, начав торг:

— Мы можем заплатить не только деньгами. Я слышал, ты хочешь получить наше гражданство.

Никому такое не говорил, но, видать, все должны мечтать о статусе гражданина Карфагена.

— У всего есть цена. Разориться или погибнуть ради гражданства я не готов, — предупредил его.

— Никто не собирается разорять тебя или убивать! — махнул он рукой, словно услышал полнейшую чушь. — Мы заплатим за перевозку войск, снабжения. Караваны будут охранять наши военные корабли. Так что бояться тебе нечего. Просто переплачивать сейчас не можем. Слишком дорого обошелся наем армии. Эти трусы воевать не умеют, а требуют оплату, как непобедимые спартанцы! — гневно воскликнул он, но сразу успокоился и предложил: — Поработаешь на нас до конца военных действий — и получишь деньги и гражданство.

— Что ж, я согласен, но составим договор, где укажем, в том числе, и компенсацию за потерю судна, если такое случится. Слышал, что такой пункт обязателен в договорах с гражданами Карфагена, — предложил я.

— Само собой, с тобой будет составлен типовой договор, — согласился Эшмуниатон и махнул писцам, чтобы принимались за работу.

Все-таки с торгашами легче договориться, если распоряжаются не своими деньгами.

Глава 54

Лилибейон — новый город на Сицилии на одноименном мысе в самой западной точке острова. Основан четыре года назад, как опорный пункт карфагенского влияния. От суши его отделяет перешеек шириной метров четыреста, на котором вырыт ров шириной восемнадцать метров и глубиной двенадцать, заполненный морской водой. За ним первая стена высотой метров шесть с пятью квадратными башнями и двумя прямоугольными по обе стороны ворот, от которых уходит дорога вглубь Сицилии. Сейчас возводят вторую стену, которая будет шире и, наверное, выше и защитит город, в том числе, и со стороны моря. Город напомнил мне Херсонес Таврический, каким тот будет лет через семьдесят.

От Карфагена до Лилибейона по прямой миль сто двадцать. При преобладающем здесь, северо-западном ветре мы курсом галфвинд преодолеваем это расстояние часов за шестнадцать-семнадцать. Выйдя рано утром, к полуночи уже на месте. На берегу моря по ночам горит костер, который служит маяком. Не только и не столько для нас, сколько для галер. Они пересекают пролив в два этапа: в первый день добираются до мыса Бон, где ночуют на берегу, а на второй — рывок через Тунисский пролив до Сицилии, еще миль восемьдесят или пятнадцать-шестнадцать часов хода при благоприятных условиях. Поэтому старшие офицеры предпочитают плыть на шхуне, и доставку самых ценных и срочных грузов тоже поручают нам. День-два погрузки, день переход, два-три дня выгрузки, день переход. Так и мотаемся уже какую неделю.

В Лилибейоне пристаней пока нет. Выгружаемся, стоя на якоре неподалеку от берега, благо глубины здесь хорошие. Воинов перевез наш рабочий катер, а груз — большие сплошные деревянные колеса для осадных башен и поменьше для таранов — доставляют на берег две местные шестнадцативесельные галеры. Не могу назвать точную цифру армии вторжения, но не меньше тридцати тысяч. За исключением старших офицеров, канцеляристов и обозных, все наемники, многоязычная