Немезида ночного ангела - Брент Уикс

могу выбрать первую попавшуюся усадьбу, попытаться проникнуть в нее и поискать там браслет… но если я выберу не того аристократа, он может заметить пропажу браслета, или на фестивале заметят пропажу самого аристократа – ведь браслет будет у меня и попасть на праздник аристократ не сможет. После этого о пропаже – любой из двух – немедленно сообщат, а я уверен, что внимательные к мелочам алитэрцы следят за каждым браслетом в отдельности и узнают, кто его украл, не успею я даже приехать на праздник.

Мне остается только ждать Фаэну и довериться ей с Мамочкой К. А если бы я доверился Мамочке К с самого начала… то все было бы намного проще. Как она и говорила.

Еще один торговец, окруженный вооруженными охранниками, заявляется в магазин, чтобы показать Фаэне украшения. Судя по ахам и вздохам, которые доносятся до меня изнутри, они явно превосходно подчеркивают те или иные ее достоинства и черты.

Все эти подробности не имеют никакого отношения к моей повести, и я мог бы пропустить их или отредактировать позднее, но раз я мучаюсь, то и вам тоже придется.

«Ты ведь уже стер мое, э-э-э, немного восторженное описание Фаэны в… хм… неглиже, да?»

~– Ой, а надо? Мне показалось, что ты так поэтично говорил. Даже жалко стирать.~

«Ты правда так думаешь? А я уж было решил, что чересчур…»

~– Нет, неправда.~

«Знаешь, я ведь только что хотел сказать тебе спасибо».

~– Правда?~

Меня подмывает ответить: «Нет, неправда», – просто ради того, чтобы уязвить ка'кари в ответ.

«Да, правда, – думаю я вместо этого, отчасти потому, что мне нравится изредка его удивлять. – Секунду назад, когда я признавался, что Мамочка К с самого начала была права, ты мог ввернуть какую-нибудь колкость. И я не сомневался, что ты так и сделаешь. Но ты промолчал. И я благодарен».

~– Всегда пожалуйста. На будущее, если тебе понадобится блеснуть красноречием, я могу помочь. Если захочешь.~

«Ты?»

~– Всякий, у кого есть способность к речи, со временем запоминает определенные языковые правила и традиции, которые ты, несмотря на все старания Мамочки К, усвоил не до конца. Но я уверен, ты еще всему научишься…~

«Не вздумай продолжать».

~– …Столетий через шесть или семь.~

«И ты все равно продолжил. Скажи мне вот что: над Дарзо ты так же глумился?»

~– О, конечно.~

Я расплываюсь в улыбке при мысли о том, как Дарзо, должно быть, бесился от разговоров с кем-то – ну или с чем-то, – кого он не мог просто запугать или убить. Неудивительно, что учитель перестал носить ка'кари.

Через два дня сюда нагрянет ежегодный магический шторм, который даровал городу его характер, опасность, обаяние и важность.

Через два дня отбудет штормоход. У меня есть два дня, чтобы украсть браслет, пробраться с его помощью на закрытый праздник, найти и украсть компас. Два дела за два дня.

Нет. Не так. Великий Шторм разразится через два дня… на рассвете. Это значит, что последняя ночь праздника выпадает на последнюю ночь перед штормом. А это значит, что у меня осталось всего полтора дня. Две ночи, один день.

Я безвольно откидываюсь на спинку сиденья.

Время утекает.

Десять лет спустя из магазина выходит сияющая Фаэна. Она улыбается мне и протягивает сверток, обвязанный ленточкой – это оказывается моя же постиранная одежда.

– Нам придется очень-очень поиздержаться, чтобы одеть тебя прилично, Кайлар Стерн.

– Меня?

– По крайней мере, так я скажу герцогине. Если честно, она ведь сама велела «не жалеть средств». Больше она этих слов мне никогда не скажет.

В другой день я бы восхитился ее нахальством.

– Хотя, – продолжает Фаэна, – ведь это Мамочка К учила меня отыскивать в неблагодарной работе хоть какие-то радости. Наверное, она поймет.

– Неблагодарной работе?

– А ты чем занимался, пока я трудилась там, внутри? – спрашивает Фаэна.

– Трудилась? – Такое чувство, будто меня лишили всех слов и оставили лишь способность повторять те, что говорит мне Фаэна.

Она достает папку.

– Агент Мамочки К передал мне отчеты. Я их прочитала, пока Дидо и Деметра выбирали наряды и спорили друг с другом. Кайлар, ты разве еще не понял, что мы с тобой не на увеселительной прогулке?

– Увеселительной?.. – Теперь я начинаю закипать.

– Еще я поговорила с Книпсером. – Фаэна выпрямляет пальцы и любуется ногтями, только что отманикюренными и покрытыми лаком. – Совсем не таким я себе представляла лорда преступного мира. Он мне показался таким добрым и милым старичком. Пока не рассказал, что ты должен сделать. Кажется, мне нужно было испугаться, но я почему-то не боюсь.

– Сделать? Ты что…

– О! А вот на нем-то мы и поедем. – У магазина останавливается большой, богато украшенный фургон c незнакомым мне гербом. На гербе изображена какая-то хищная птица и змея. – Говорить буду я. Ты – мой телохранитель, а еще не очень тайный любовник, так что остановиться мы сможем в одной комнате. Теперь полезай внутрь и переодевайся – да поскорее, иначе я постараюсь придумать тебе самый дурацкий псевдоним.

– Да… миледи, – оторопело отвечаю я.

– Поторопись, Браксби. Графиня не любит, когда ее заставляют ждать.

Я корчу рожу, но уже иду к фургону.

– Браксби?

– Можешь быть Блодгертом, если хочешь.

– Ты не посмеешь, – говорю я.

Фаэна приподнимает брови.

– Ты уверен, что хочешь испытать мою смелость именно сегодня?

Глава 37

Вечер перед торжеством

– Не знаю, сколько у нас останется времени после твоего сегодняшнего задания, поэтому я лучше сразу расскажу тебе и про завтрашнее, – говорит Фаэна, выходя на балкон дворца. Она одета в многослойное, струящееся платье из муслина, которое развевается позади нее на неутихающем вечернем ветру. Она подходит ко мне, становится рядом и хочет положить руку на мою, лежащую на перилах, но, передумав, кладет ее рядом, не касаясь.

Когда я ничего не отвечаю, Фаэна вопросительно склоняет голову набок, а затем, пожав плечами, начинает:

– На фестивале Ветра императрица занимается тем, что выбивает почву из-под ног своих придворных. Уверена, она даже сейчас проводит встречи с ними. Каждый день открывается новый этаж зиккурата, и с каждым днем наверх поднимается все меньше и меньше придворных. На седьмой день, в полночь, она раздает всем посты и назначения на грядущий год. Приходя на праздник, никто не знает, поедет он с императрицей в Борами или останется здесь, или какую должность будет занимать до ее возвращения. Лорды и леди не знают, продвинутся они по службе или будут разжалованы. Любовники не знают, поедут они вместе на запад или их разлучат. После того как решения