Мифологические рассказы и легенды Русского Севера - О. А. Черепанова

дома, а коровы сами пасутся. А он вечером покричит, а они и идут сами. Покричит: «Дочки! Э-ге-гей!» А оны сами идут к нему. А без него ни одна не идет, только его слушались. А целый день дома, будто кто вместо него пас. И каждый год одна корова пропадала. И никогда не расходились, все паслись в одном месте. Во, какое чудо пастух был. Что он знал — неизвестно (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).

№ 302. Мария у нас пастухом была, так у ней отпуск[168] был. Однажды прибегают в деревню, говорят, пошли смотреть, в стаде волк ходит, среди коров. А Мария нас не пустила, говорит, не ходите, ён ходит, ён и не видит их. Отпуск был у ней (Архангельская обл., Каргопольский район, Хотеново, 1989).

№ 303. Ведьмы есть, в пещерах живут. Они сильные колдовки. Заядлые ведьмы обрастают мохом. Портят народ. Они как женщины, только сразу по личности отличишь, которая ведьма.

Колдунами под старость становятся, когда им срок приходит творить.

Колдуны молоко у коровы отнимали, свадьбы портили. Не съездишь к киевской ведьме, так она спортит. Надо на речку, помыться перед свадьбой и у ей обязательно спроситься, не то спортит свадьбу. Мы до сих пор, когда ругаемся, говорим: «Ведьма ты киевская» (Новгородская обл., Старорусский район, Гривы, 1990).

№ 304. Колдунья, она очень хитрая. Ее узнать трудно, никак не догадаться. Она ни за что не признается, очень не любят они, чтоб кто-нибудь знал. А если и знают люди, как проверить, колдунья ли она, то редко кто станет пробовать, ведь она и отомстит обязательно, они вредные.

Так вот, я малой еще была, мама рассказывала. В их деревне бабка одна сказала, как узнать, колдунья или нет. И вот ребята старшие подговорили маленького, чтоб он, как колдунья в дом к ним придет, так надо в стол вот воткнуть иголку, снизу чтоб. А стол-то раньше ведь не такой был, он с досок, со струганых, и между ними щели, так они потом забиваются, ну всем, и сором всяким. Так вот в ети щели меж досок иголку-то и надо воткнуть, и она, значит, уйти как соберется — и не сможет. Вот уйти захочет, воткни иголку снизу острей в стол, она и вернется. Ну вот, решили попробовать. Она к им пришла зачем-то, все сделала, собралась уходить. А он возьми и воткни. Она и возвернулась. Снова вынул, снова она хочет уйти. Он тыкнул другой раз, опять вернулась. Так и возворачивалась, весь день там у их и протолкалася. Вот так (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).

№ 305. Дед мой ушел наниматься в работники, попросился ночевать у старика, и он его стал спрашивать, накормил и говорит: «Ты молодой, возьми от меня колдовство, будешь барином жить». Дед говорит: «Я боюсь», но потом тот ему все рассказал, как всех травить, чтоб вси его боялись, вси стихи ему сказал. «Теперь иди, — говорит, — в гумно, влезай в дверь, и будет все хорошо. А не сделаешь, ты меня погубишь». Дед пошел, открыл ворота, а там свинья страшная, пламень изо рта. Страшно ему, и не стал, пошел оттуда. Пришел, а колдун-то стонет, криком кричит, ругается. Дед мой так и ушел (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).

№ 306. Когда от меня вздумал мой мужик уходить, мне сказали, сходи к бабке. А сделано было, чтоб он меня не любил, это было сделано у евонной бабушки, у родной. А он говорит, как ты войдешь, все змея пестрая в глазах, ненавижу тебя. Говорит, нету тебя, жду — умираю, только дверь откроешь, — змея. Стал меня бить. Люди и посоветовали, сделает, говорят, бабка водички, чтоб помылся, глаза-то. Пришла я. Бабка старая, говорит: «Доченька ты моя дорогая, тебе вторая судьба предстоит». Говорю: «Вот видится ему змея полосатая, сделай мне водички». Она говорит, что он не станет ни исть, ни пить, мыться этой водой не станет, все равно уйдет, ето сделано у ближнего, у своего. Вот дала воды, влила я в умывальник, так мыться не стал, влила в квас — не стал. Ушел все равно (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).

№ 307. Колдунья, она бабка, как бабка. Вот одна у нас тут, все коров меняет, никак у ней с коровами. Ей посоветовали съездить к бабке. Поехала она. Та говорит: «Ну, что ты приехала?» — «С коровам». — «А ничем тебе не поможешь, она тебе снова все сделает, соседка твоя. Я дам тебе воды, попрыскай дом, двор потом, и под бревном в хлеве возьми голик, снеси, сожги его под горой, и твори молитву. Ето сватья его подложила. И, — говорит, — эта сватья к тебе прибежит, и ничего нельзя ей давать, три дня». Ну, та все так и сделала. А сватья пришла, позвала внучка и повела. И опять с коровам горе, и ей опять ехать. Так пока ездишь, она может что угодно сделать, и с курицам тоже. Она-то баба хитроватая, вот она и чудит рядом, а не докажешь ничем (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).

№ 308. Воду, как обмыли покойника, в большой передний угол, к дому на улицу льют. Этой водой и плохое можно сделать, кто умеет.

Мама рассказала быль про себя. Раньше овсяная была мука. В воду наботают, намешают, получалась такая болтушка, тяпушка. И на сенокос когда ездили, делали. Одна сделала такую тяпушку на воде с покойника и напоила женщину после родов, и та заболела. Говорит, я лежала, ничего не понимала. Муж повез на лошаде к знатку, знахарю. Он-от и говорит: «Истопи баню». В первый день он намыл с приговорами. Говорит ей: «Ложись на пецку». «Не будите. Сколько может, столько и спит». И три раза он мыл в бане. Знахарь сказал: «Если не будете мстить, я покажу вам, кто сделал такое с ней». Наливает воду в блюдо большое. Они наклонились над блюдом, он их накрыл, свецку поставил сбоку. И в этой воде увидели эту тетку, как она воду, которой покойника мыли, льет из бутылки и ложит муку в цаску.

Мы приехали домой. Роженица говорит, вон она идет, и Вася ее с лестницы отправил. Потом в воскрестный день в церковь шла, у дома пала и ревет и встать не может. И так каждый раз, у дома падет и катается, и плацет и ревет, и просит прощение. Пока, говорит, я не