Мимолетные видения незнакомой Японии - Лафкадио Хирн

несколько шутовскую роль, которую не соглашался взять на себя ни один священнослужитель синто, и для нее нанимали актера. Задача Камэ-да-ю состояла в том, чтобы придраться к дарам храма, привезенным кокудзо, и в этой части Японии сохранилась пословица «Он как Камэ-да-ю» – так говорят о человеке, придирающемся по пустякам.

Осмотрев лепешки, Камэ-да-ю принимался их критиковать. «В этом году они меньше, – замечал он. – Цвет не такой белый, как в прошлом году. Рисовая мука смолота не так мелко». На выдуманные претензии священники отвечали подробными объяснениями и извинениями.

В завершение церемонии ветки сакаки, которые в ней использовались, по высокой цене продавались с аукциона, так как считалось, что они обладают волшебной силой талисмана.

Часть 14

Почти всегда или в тот день, когда кокудзо приезжал в Оба, или на следующие сутки в этих местах происходила сильная буря. Поездку приходилось предпринимать в самый ненастный для Идзумо сезон (в декабре по новому календарю). Однако народные поверья приписывали непогоду божественному происхождению кокудзо, в чьем характере проявлялось любопытное сходство с богом-драконом. Как бы то ни было, сильные периодические бури до сих пор называют в этом районе кокудзо-арэ[58]. В Идзумо над гостем, который приезжает или уезжает во время грозы, добродушно подшучивают: «Смотрите-ка, да вы же вылитый кокудзо!»

Часть 15

Гудзи взмахивает рукой, и из дальнего конца зала доносится неожиданный всплеск музыки – звук барабанов и бамбуковой флейты. Обернувшись, я вижу трех музыкантов, сидящих на циновке, и юную девушку. Девушка встает, повинуясь еще одному жесту верховного жреца. На ней белоснежная одежда девственной жрицы. Под краем белого балахона мелькает шелковая хакама малинового цвета. Девушка подходит к столику в середине зала, на котором лежит странный инструмент, формой похожий на ветку дерева с загнутыми вниз сучками, с кончиков которых свисают колокольчики. Взяв этот непонятный предмет, она начинает священный танец, какого мне не доводилось прежде видеть. Каждое движение – поэма, ибо оно полно грации. И все-таки ее выступление вряд ли можно назвать танцем в нашем привычном понимании. Скорее это быстрое легкое хождение по кругу с регулярным потряхиванием инструментом, отчего колокольчики начинают звенеть. Лицо девушки остается бесстрастным, словно прекрасная маска, спокойным и приятным, как у спящей Каннон. Белые ступни безупречны, точно ноги мраморной нимфы. Белоснежное одеяние, белая кожа и невозмутимое лицо делают танцовщицу похожей скорее на ожившую статую, чем на молодую японку. При этом непрерывно всхлипывают и стонут флейты и, словно заклинание, стучат барабаны.

То, что я увидел, называют Танцем мико, вещуньи.

Часть 16

Мы посещаем другие помещения храма: склад, библиотеку, зал собраний – массивную постройку в два этажа, где можно увидеть портреты тридцати шести великих поэтов, написанные Тосану Мицу Оки более тысячи лет назад, практически не пострадавшие от времени. Здесь же мне показывают занятный журнал, который ежемесячно публикуется храмом, сообщающий новости синто и служащий форумом для обсуждения древних текстов.

После осмотра храмовых диковин гудзи приглашает нас в свою личную резиденцию, где мы видим сокровища другого рода: письма Йоритомо, Хидэёси, Иэясу, документы, написанные рукой древних императоров и великих сёгунов, сотни бесценных рукописей, хранящиеся в кедровом ларце. В случае пожара слуги первым делом должны вынести этот сундучок в безопасное место.

В своем доме гудзи, одетый в обычный парадный японский костюм, выглядит не менее чинно, чем в просторных белоснежных жреческих одеждах. Я не встречал более доброго, учтивого и щедрого хозяина. Меня не менее впечатляет изысканный наряд молодых священников, которые, как и их предводитель, переоделись в национальное платье. Их прекрасные, орлиные, аристократические лица, совершенно не похожи на лица обычных японцев и придают им сходство с воинами. Один из молодых людей отрастил великолепные густые черные усы, какие нечасто увидишь в Японии.

На прощание хозяин вручает мне офуда, священный талисман, который дают паломникам, – два красивых изображения главных богов Кицуки и набор документов об истории храма и его сокровищах.

Часть 17

Покинув доброго гудзи и его свиту, мы в сопровождении Сасы и еще одного каннуси направляемся к Инаса-но-хама, небольшому заливу на окраине города. Саса – искусный поэт и знаток истории синто, древних текстов и священных книг. По пути на берег он рассказывает множество занимательных легенд.

Побережье, ставшее в наше время популярным местом для купания, окружено маленькими гостиницами и милыми чайными домиками. Его называют Инаса в связи с традицией синто: бога Окунинуси-но ками, Правителя Великой Страны, сначала попросили уступить свои владения на суше в Идзумо Масакацу-акацукати-хаяхи Амэноосихомими-но микото, сыну Аматэрасу, и слово «инаса» означало «ты согласен или нет?»[59] Легенда приведена в тридцать второй главе первого свитка «Кодзики». Вот отрывок из нее:

«Тогда бога Амэ-но-торифунэ-но ками богу Такэмикадзути-но ками… спустились на побережье Инаса в стране Идзумо, обнажили меч в десять пястей и поставили [его] острием вверх на гребне волны, на кончике того меча, скрестив ноги, уселись и тому богу Оо-кунинуси-но ками задали вопрос: „[Мы] посланы повелением Великой Богини Аматэрасу оо-ми-ками [и] бога Такаги-но ками, чтобы спросить. Нам поручено-сказано было, что Тростниковая Равнина – Серединная Страна, которой ты управляешь, – страна, которой ведать [должен] мой потомок. Потому – каковы твои намерения?“ – так сказали. Тогда бог [Оо-кунинуси] сказал в ответ: „Я сказать не могу. Мой сын, Яэкотосиронуси – Бог-Правитель Многих Слов, он должен сказать“. […] И вот тогда [они] спросили у того бога Оо-кунинуси-но ками: „Сейчас твой сын, бог Котосиронуси-но ками, так [нам] сказал. Есть ли еще [у тебя] сын, который должен сказать?“ – так спросили. Тут [бог Оо-кунинуси] снова сказал: „Есть еще у меня сын, Такэминаката – Доблестный Бог Минаката“. […] Пока [он] так говорил, тот бог Такэминаката-но ками явился, подняв на кончиках пальцев скалу, что только тысяча человек притащить бы могли, и сказал: „Кто это в нашу страну пришел и так шепотком-тишком разговаривает? А ну-ка, померяемся силой!“»[60]

Неподалеку от пляжа стоит маленькая мия под названием Инаса-но-ками-но-ясиро или Храм Бога Инасы, а в нем есть алтарь победителя поединка Такэмикадзути-но ками. Рядом с берегом можно видеть торчащую из воды огромную скалу, которую кончиками пальцев поднял Такэминаката-но ками. Ее называют Тибики-но-ива.

Мы приглашаем священников отобедать с нами в одной из маленьких гостиниц с видом на бурное море. Беседа идет на разные темы, в основном о Кицуки и Кокудзо.

Часть 18

Всего одно поколение назад духовная власть кокудзо