Мимолетные видения незнакомой Японии - Лафкадио Хирн

Глава десятая

В Мионосэки

«Сэки[68] ва ёй токо, асахи во укэтэ. О-яма арасига сойо-сойото!» (Песня Мионосэки).

Часть 1

Бог Мионосэки терпеть не может куриные яйца, а заодно кур и цыплят. А уж петухов презирает больше всех живых существ на свете. Поэтому в Мионосэки не встретишь петухов, кур, цыплят и куриных яиц. В этой местности куриное яйцо невозможно купить даже за эквивалент в золоте, превышающий вес яйца в двадцать раз.

Ни один владелец лодки, джонки или пароходика, нанятого для доставки путников в Мионосэки, не отважится привезти в город даже куриное перо. О яйцах я уже не говорю. Говорят, если ты съел на завтрак яичницу, то и не думай ехать в Мионосэки в тот же день, ибо местный бог – покровитель моряков и повелитель бурь. Горе судну, приблизившемуся к святилищу хотя бы с намеком на запах курицы.

Однажды пароходик, ежедневно курсирующий между Мацуэ и Мионосэки, едва выйдя в открытое море, угодил в жесточайший шторм. Судовая команда решила, что кто-то прогневал Котосиро-нуси-но ками и попал на борт по недосмотру. Всех пассажиров расспросили, но виновного не нашли. И тут капитан вдруг заметил, что один из пассажиров невозмутимо курит перед лицом смерти, как и подобает японцу, трубку в форме поющего петуха! Что и говорить – трубка немедленно полетела за борт. Разгневанное море начало успокаиваться, и маленький пароход, успешно добравшись до священного порта, бросил якорь перед ториями божьего храма.

Часть 2

О причине, по которой божество Мионосэки столь не любит петухов и терпеть не может в своих владениях кур, рассказывают разные легенды. Суть всех сказаний сводится примерно к следующему: как можно прочитать в «Кодзики», Котосиро-нуси-но ками, сын великого бога Кицуки, хотел отправиться на мыс Михо[69], чтобы поохотиться на птиц и половить рыбу. По неизвестным причинам, если он проводил ночь вне дома, то должен был возвращаться домой до рассвета. В те времена петух был его верным слугой и кукареканьем сообщал богу время возвращения. Но как-то раз петух не выполнил свои обязанности, и бог, спеша обратно в лодке, потерял весла и был вынужден грести руками, которые покусали злые рыбы.

Жители Ясуги, прелестной деревушки на берегу лагуны Нака-уми, через которую мы направляемся в Мионосэки, благочестиво поклоняются все тому же богу, Котосиро-нуси-но ками, однако в их дворах полно петухов, кур и цыплят, а яйца из Ясуги славятся своими размерами и качеством. Обитатели Ясуги утверждают, что лучше служить божеству, поедая яйца, чем поступать так, как поступают жители Мионосэки, ведь всякий раз, когда человек поглощает курицу или яйцо, он расправляется с врагом Котосиро-нуси-но ками.

Часть 3

Путешествие на пароходе из Мацуэ в Мионосэки в погожую погоду – сплошное наслажденье. Покинув прекрасную лагуну Нака-уми и выйдя в открытое море, почтовый пароходик движется вдоль побережья Идзумо. Берег здесь очень высокий, скалы и горы поднимаются из моря, по большей части зеленея до самых вершин, и многие из них опоясаны рукотворными террасами, отчего выглядят как ступенчатые зеленые пирамиды. Подножия утесов усыпаны камнями, любопытные морщины и борозды побережья наводят на мысль о работе доисторических вулканов. На большом расстоянии справа, над голубыми просторами спокойного моря, виднеется длинный низкий берег Хоки, нечеткий, как мираж, с далеким пляжем, похожим на бесконечную белую полосу, окаймляющую синюю гладь, а за ним – туманные линии лесов и холмов, и над всем этим великолепием в высоком небе маячит грандиозный призрачный силуэт Дайсэна со снежной вершиной.

Около часа мы движемся между Хоки и Идзумо. Изрезанный и изломанный зеленый берег слева от нас время от времени открывает вид на крохотные деревушки, прячущиеся в ложбинках между холмами. Призрачный берег справа остается неизменным. Маленький пакетбот неожиданно дает гудок, направляется к угрюмому мысу по левому борту, скользит вдоль его каменистого основания и заходит в до поры скрытую от глаз бухточку невероятной красоты. Полукруглый уступ в береговой линии, похожий на раковину, наполнен чистой глубокой водой и обрамлен высокими волнистыми зелеными холмами, сплошь покрытыми лесом. На берегу бухты раскинулся самый причудливый из маленьких японских городов, Мионосэки.

Пляжа нет, нас встречает полукольцо каменных причалов, над ними – дома, а еще выше – сочная зелень священных холмов с выступающими из листвы углами одной-двух храмовых крыш. С тылу каждого дома к глубокой воде спускаются ступеньки, у всех домов на задворках пришвартованы лодки. Мы причаливаем перед большим храмом Мио-дзиндзя. Широкая мощеная аллея спускается к самому краю воды, где у каменных ступеней качаются лодки. Наверху широкой лестницы стоят большие тории из камня и каменные фонари колоссальных размеров, а также две скульптуры львов карасиси, горделиво сидящих на пьедесталах и взирающих на людишек с высоты не менее пятнадцати футов. За ними показываются стены и ворота наружного храмового двора, а еще дальше – кровля большого хайдэна и острые концы перекрестных балок еще более высокого Го-миодзин, непосредственно святилища, выделяющегося на фоне лесистых холмов. Живописные джонки стоят в ряд на приколе. Кроме того, есть два глубоководных судна современной постройки – корабли из Осаки. На берегу сооружены романтичный волнорез из тесаного камня с каменным фонарем на конце и красивый горбатый мост, соединяющий волнорез с крошечным островком, на котором я вижу святилище Бэнтэн, Богини Воды.

Интересно, удастся ли мне раздобыть здесь хоть одно яйцо?

Часть 4

С невинным видом, но с покаянным сердцем я задаю хорошенькой служанке гостиницы «Симайя» провокационный вопрос: «Ано нэ! Тамаго ва аримасэнка?»

Улыбаясь словно Каннон, девушка отвечает: «Хай! Ахиру-но тамаго-га сукоси годзаймасу».

Какой приятный сюрприз!

Яйца имеются, но только утиные!

Однако самих уток нет. Уткам нечего делать в городе, где нет других водоемов, кроме глубоких морских вод. Все утиные яйца привозят из Сакай.

Часть 5

Маленькая милая гостиница с видом на море из окон верхнего этажа расположена на одном конце полумесяца Мионосэки, а Мио-дзиндзя – на другом. Чтобы попасть в храм, приходится идти через весь город или пересекать гавань по воде. Однако город вполне достоин осмотра. Он так плотно зажат между морем и подножием гор, что места хватает только для единственной главной улицы, да и та настолько узка, что со второго этажа дома, расположенного со стороны моря, можно легко перепрыгнуть на второй этаж дома, расположенного со стороны гор. Главная улица с навесами крыш, отполированными балконами и трепещущими на ветру драпировками с иероглифами