Опасный маркиз - Минерва Спенсер

вот Вероника запятнала имя всей его семьи. Несмотря на все свое богатство и власть, Адаму не удалось защитить своих близких, как и самого себя. Все пострадали из-за его ошибки, а больше всех — его дочери. Не повторил ли он свою ошибку и на этот раз? Не ввергнет ли его семью в преисподнюю эта новая страсть к женщине?

Даже беспробудно пьяный и полный жалости к себе, Адам понимал, что несправедлив к новой жене. Юфимия Марлингтон ничем не заслужила таких подозрений. Чем больше он о ней узнавал, тем больше обнажалась его собственная немощь. Ему следовало извиниться перед ней.

Адам попытался определить время по высоким напольным часам, находившимся всего в нескольких футах от него, но не смог сфокусировать взгляд. Он полез за карманными часами, но, даже поднеся их к самому лицу, не мог разглядеть стрелки. Его бросило в краску от стыда. Наклюкался до того, что не может определить время по собственным часам, и бросил жену в первую в брачную ночь. Рука сама потянулась к портвейну, и на этот раз Эксли не стал ее останавливать.

Мия проснулась внезапно и тут же села прямо. Она моргнула и огляделась вокруг, пытаясь понять, где находится. Когда пелена спала с глаз и разум стряхнул остатки сна, Мия вспомнила, что она в своей комнате в Эксли-хаусе. Это была ее брачная ночь, первая в жизни: Баба Хасан не женился на своих наложницах.

Мия взглянула на свою помятую одежду. Она велела Лавалль нарядить себя в очень миленькое платье светло-зеленого кружева — и все зря. Мия снова рухнула на подушку. Видимо, Эксли действительно было так скучно, как ей показалось. Он позабыл о ней еще до первой совместной ночи. Мия попыталась убедить себя, что так даже лучше. Будет лучше, если он вообще к ней не притронется: так не будет ни малейшего риска обзавестись ребенком.

Мия сложила руки на животе и подождала в надежде, что ее доводы покажутся ей более убедительными, но вместо этого только разозлилась. Да как он смеет ею пренебрегать, особенно учитывая, какой сильной страстью она пылает к нему (или по крайней мере к его телу)?

С губ сорвался разочарованный стон. Какая же она дурочка, что возжелала мужчину, который явно был так глубоко надломлен… но в то же время так маняще загадочен.

Часы на прикроватном столике показывали почти три часа. Подгоняемая эмоциями, в которых ей сейчас не хотелось разбираться, Мия поднялась, накинула пеньюар и подкралась к двери, ведущей в спальню ее мужа. Она тихонько постучала. Дверь распахнулась, и Мия взвизгнула от неожиданности: перед ней стоял не муж, а слуга.

— Да, миледи? — поинтересовался сдержанный на вид мужчина.

— Вы камердинер лорда Эксли?

Какой глупый вопрос!

— Да, миледи.

Мия не собиралась его стесняться, поэтому прямо спросила:

— Лорд Эксли покидал дом?

— Думаю, он все еще в столовой, миледи.

— Он что, там спит? — сорвалась Мия, разозлившись: слуга под стать хозяину. Камердинер кашлянул:

— Нет, миледи.

Мия подбоченилась:

— Это что, семейная традиция Куртене — новоиспеченному мужу проводить брачную ночь в столовой?

Камердинер, покраснев, объяснил:

— Не думаю, миледи. Боюсь, мне неизвестно, почему его сиятельство все еще в столовой. Он отослал меня и велел не беспокоить.

— Пойдемте со мной!

Мия отстранила слугу, не заботясь, последовал ли он за ней, босиком пробежала два пролета холодной мраморной лестницы, потом мимо комнат, в которых ей еще не довелось побывать, и распахнула дверь в столовую прежде, чем камердинер дотянулся до ручки.

Маркиз Эксли сидел на том же месте, где она его оставила. Вместо нетронутой тарелки с едой на столе теперь покоилась его голова, а по комнате разносился громкий храп.

Мия выругалась на трех языках, отчего камердинер аж вздрогнул, и распорядилась:

— Позовите кого-нибудь помочь!

Камердинер ушел, а Мия, заметив сверкавшие на полу осколки стекла, подошла к мужу, убрала выбившуюся темную прядь с лица. На лбу у него имелась приличная ссадина, и Мия гадала, как это он поранился.

Руку царапнула жесткая щетина, и ее это почему-то порадовало.

— Милорд?

Адам распахнул глаза, лицо у него было сонное и растерянное. Мия погладила его по щеке, чуть касаясь мелких морщинок в уголках затуманенных глаз.

Губы маркиза изогнулись.

— Мия?

Новобрачная растерялась, не в силах понять, что поразило ее больше: неожиданно прозвучавшее в его устах ее имя или приветливая улыбка. Этот человек ничуть не напоминал ее высокомерного мужа.

— Спите, милорд. — Мия скользнула рукой под его шейный платок и погладила шею. Мышцы были твердыми, словно камень, под горячим шелком кожи.

Адам что-то пробормотал, лицо его расслабилось от удовольствия и, конечно, алкоголя, он закрыл глаза и снова захрапел.

— Миледи?

Мия так сосредоточилась, что даже не заметила возвращения камердинера. Вместе с ним пришел рослый лакей.

— Пожалуйста, отнесите его сиятельство в спальню.

Эксли казался худым, но под его кожей скрывались твердые мускулы, сильные сухожилия и крепкие кости, и слуги пыхтели от натуги, пока тащили его наверх через несколько лестничных пролетов. Когда маркиза наконец уложили в постель, Мия отпустила лакея и повернулась к камердинеру:

— Как вас зовут?

— Сейер, миледи.

— Сейер, разденьте его сиятельство, а когда закончите, постучите ко мне.

На худом безэмоциональном лице камердинера вспыхнули два красных пятна.

— Э-э… раздеть или переодеть в ночную сорочку?

— Нет, оставьте без одежды.

Все лицо камердинера залило краской.

— Как скажете, миледи.

К тому времени как он постучал к ней в комнату, Мия уже умылась, собрала в узел волосы и ждала сигнала с флакончиком лавандового масла.

Маркиз лежал на спине в своей огромной кровати, накрытый одеялом до подбородка. Мия улыбнулась этой попытке камердинера защитить честь хозяина.

— Спокойной ночи, Сейер.

Камердинер помедлил долю секунды:

— Спокойной ночи, миледи.

Мия дождалась, пока дверь за ним закроется, прежде чем стащить с мужа одеяло до пояса, оставив наиболее интересовавшие ее части скрытыми.

— Боже мой! — выдохнула она.

Мия взяла немного масла и растерла в ладонях. Прежде всего она изучит его тело. Вряд ли ей еще представится такая возможность, если, конечно, ее муж не имеет привычки напиваться до беспамятства каждый вечер. Мия отмахнулась от неприятной мысли. Если бы он постоянно так много пил, то не выглядел бы таким здоровым.

Во сне мышцы его лица были расслаблены, а губы чуть приоткрыты. Мия провела по ним пальцем, едва касаясь, так что маркиз во сне стряхнул с лица помеху ладонью и повернул голову набок.

На четко очерченном подбородке уже появилась ночная щетина, угольно-черная на фоне светлой кожи. Мия провела пальцем по