Аллегория радужной форели - Мари-Кристин Шартье

крупной фирмы, офис которой располагается в самом центре, и я довольно долго колебался, прежде чем отказать. Но в конце концов мой выбор пал на маленькую компанию в Сен-Рош. Зарплата у меня неплохая. Конечно, она не такая внушительная, как мне предлагали в крупных фирмах, но жаловаться не на что. Мой отец, если бы я рассказал ему об этом, наверняка заявил бы, что я недостаточно амбициозен. А Кам решила бы, что я боюсь успеха, которого я мог бы достичь в крупной компании, работая на солидных клиентов. Но я лично всегда считал, что мне просто понравилась атмосфера и люди. Может быть, это потому, что я не особо рвусь строить карьеру — я просто хочу быть счастливым. Счастье — важнейшая составляющая успеха, на мой взгляд. Это очень трудно объяснить моему отцу, да и Камилле тоже. Не потому, что она не хочет быть счастливой, наоборот. Мне просто кажется, что она чуть больше, чем я, готова жертвовать счастьем ради работы.

Анна копается в сумочке, вытаскивает пакет с печеньками самых разных форм, и кладет передо мной, взглядом приглашая угоститься. Я колеблюсь. У них такой вид, будто они провели в духовке как минимум десяток лишних минут.

— Тут и для тебя найдется.

— Вау, может быть, мне не обязательно…

— Эва сама испекла.

— О, тогда это все меняет.

Эве, ее дочке, только что исполнилось девять. Анна часто приводит ее с собой в офис. У меня большие сомнения в ее кулинарных способностях, но Эва — просто сама любовь, поэтому я открываю пакетик, выбираю самое маленькое печенье и откусываю большой кусок. У него горелый привкус. Анна улыбается, и мне кажется, что мои страдания доставляют ей удовольствие.

Анна, наш графический дизайнер, по совместительству еще и неофициальная мама всем нашим сотрудникам. Я думаю, что существуют два типа женщин. Есть женщины с очень сильным материнским инстинктом, которые, даже не имея собственных детей, ведут себя с друзьями как мамы. Они всегда готовы помочь, не выходят из дома без запаса еды, таблеток от головы или пластыря в сумке. А есть девушки, которые, наоборот, не знают, как обращаться с маленьким ребенком: они пытаются удержать его на вытянутых руках и бледнеют, если он вдруг начинает плакать. Что касается Анны — она, несомненно, прежде чем стать мамой-мамой, уже была мамой-другом. И именно поэтому удочерила Эву, когда поняла, что сама родить ребенка не сможет. Иногда жизнь жестоко шутит над нами. Печально, что есть люди, которые рожают детей, хотя те им совсем не нужны, при том что другие мечтают о детях, но у них не получается. Однако в случае моей коллеги этот парадокс помог маленькой сиротке встретиться с такой чудесной мамой, как Анна. Когда я их вижу вместе — для меня нет ничего прекраснее.

Я продолжаю мучительно жевать печенье, надеясь, что Анна не предложит мне взять второе. Я деликатный, конечно, но только до определенной степени. Она смотрит на меня с веселым блеском в милых голубых глазах.

— Знаешь, а у Эвы появился поклонник.

— Ух ты, не рановато ли?

— Ну да. Я еле сдерживаюсь, чтобы не влезть со своими советами. Мне так хочется ее предостеречь.

— Предостеречь от чего?

— От мальчиков, которые могут сделать тебе больно.

— Ты знаешь, мальчикам тоже разбивают сердца.

— Тебе, что ли?

На лице у нее появляется недоверчивое выражение. Я улыбаюсь. Анна хорошо меня знает. Я люблю ей рассказывать о своих любовных приключениях, потому что она бывает потрясающе объективна в оценках. Она замужем, мама и вполне счастлива. В любом случае я не в ее вкусе. Ее муж — полицейский, серьезный, как папа римский. И я отвечаю:

— Любой из нас может случайно сделать кому-то больно. Не думаю, что часто встречаются люди, которые ставят себе прямо целью — сделать больно другому.

— Ты, конечно, прав, но, знаешь ли, в отношениях намерения не очень считаются. Важен все-таки результат.

Взволнованный словами Анны, я глотаю последний кусок обугленного печенья. Я никогда не смотрел на эти вещи с такой точки зрения. На самом деле она права: уверенность в том, что мы не хотели сделать кому-то больно, не снимает с нас вины за боль. Мне это не слишком помогает…

Анна явно догадывается о моих переживаниях и добавляет:

— Эве ровно девять лет. Ей еще несколько лет до начала любовных страданий.

— Я желаю ей всего самого лучшего. Но девять — это рановато для разочарований.

— А ты что, часто разочаровывался?

— Не знаю. Возможно. Это многое бы объяснило.

Она на мгновение застывает с ложкой во рту, задумавшись.

— Знаешь, Макс, я не думаю, что ты совсем разочаровался в женщинах. Может быть, ты, наоборот, еще не созрел для отношений. Однажды ты встретишь девушку и сразу поймешь, вот и все.

Прежде чем я успеваю ответить, к нам подходит Жюли, наша коллега, и заводит с Анной разговор о телешоу, о котором я не имею понятия. Я слушаю их вполуха. Слова Анны крутятся в голове. Мне пришло в голову, что, когда мы впервые встретились с Кам, у меня появилось чувство, что это тот самый человек, потерять которого я не имею права. Мог ли я тогда быть еще не готов? А готов ли я сейчас? Это серьезные вопросы, как сказала бы Анна. И они требуют серьезных ответов. И я не уверен, что хочу их знать.

Мой отец считает, что мне не хватает амбиций, а Кам — что я боюсь собственного успеха. Кажется, они оба могут быть правы.

Кам

Первого парня, разбившего мое сердце, звали Венсан Чума. Да-да, именно Чума, прямо как та серьезная и ужасная болезнь. Я и познакомилась с ним, посмеиваясь над его фамилией, как и все, кто тогда с ним общался. Если честно, все было как-то скомканно. Теперь его зовут Винс Флек и он изучает медицину в Макгилле. Я думаю, что психолог мог бы написать неплохую работу, оценивая влияние фамилии Венсана на его жизненный выбор.

Мы встретились в питомнике для растений «Гарден» — мы там оба подрабатывали во время летних каникул. Да, питомник принадлежал семье Гарден, и такое имя подходит владельцам сада больше, чем фамилия Чума — доктору. Это мое скромное мнение, хотя оно, возможно, предвзятое.

Работа Венсана состояла в перетаскивании растений и других плодов земли, а я целыми днями сидела на кассе, сканируя штрихкоды на горшках с многолетниками или мешках с землей. Пот тек по его мускулистым рукам прямо у меня перед