Вещи мертвого человека - Дмитрий Валерьянович Лекух

Ну охренеть себе новости…

В сумке звенит телефон.

Жанна.

– Глеб Борисович, ты там потерялся, что ли? Может, девчонок послать, чтобы встретили? Вот уж не думала, что ты – ты! – будешь в трех останкинских коридорах блудить. Вырос в этих стенах, в конце-то концов…

– Да нет. Все в порядке, Жанна Владимировна. Все в полном порядке, – шепчу онемевшими губами.

Потом вру вдохновенно, потому что надо хотя бы что-то сказать.

– Представляешь, – делаю вид, что хмыкаю. Из последних сил. – Чуть не обделался, – фантазирую на ходу, лихорадочно соображаю, чтобы что-то лишнее не ляпнуть. – Думал, сердце прихватило. Оказалось, просто нерв защемил: вегетососудистая дистония или как ее там. Аж в сортир зачем-то заскочил. Сейчас отдышусь, пять минут, и я у тебя. Не переживай.

Из носа тем временем хлещет кровь.

Понятно. Переборщил, идиот…

И вчера. И сегодня.

Но вот откуда глюки под «первым», да еще такие реалистичные? И не рассказывайте мне только, что это так действует порошок.

Он так не действует.

Порошок, конечно, и сам по себе редкая гадость – хороших наркотиков не бывает, кто бы что про это ни говорил.

Но от него не глючат. Не галлюциноген он – стимулятор.

Я криво усмехаюсь, еще раз умываюсь, запрокидываю лицо.

Кровь уже почти не течет. Да и раньше – так, чуть-чуть. У страха глаза велики.

Может, я просто схожу с ума?!

Похоже, кстати.

Слишком много на эту несчастную черепушку за последние недели навалилось: в том числе и убитый Стас…

Да нет.

Не может быть такого быстрого «переключения»: сейчас-то голова чистая, и мыслю вполне рационально. При этом ясно отдаю себе отчет, что словил какой-то конкретный глюк, хотя и до ужаса реалистичный. Так с ума не сходят, я все-таки книжек в своей жизни немало перечитал.

Скорее, по описаниям, все-таки похоже на какой-то флэшбэк. Я, помню, где-то с полгода назад «кислоту» на одной из вечеринок попробовал, очень мне это дело не понравилось.

Как в аду побывал.

Скорее всего, оттуда и привет. Учитесь мыслить рационально, товарищ федеральный журналист и в некотором роде властитель человеческих дум. Я их, эти флэшбэки, конечно, раньше не ловил, но все когда-то случается впервые.

Рассказывали про эдакое. А я еще и не верил.

Дурак…

Сердце-то как бьется…

Ладно. Некогда сейчас.

Еще раз плещу в лицо водой, вытираюсь бумажными полотенцами, смотрю в зеркало. Да нет. Вроде нормально все.

Я – как я. Только глаза красные и немного безумные.

Но это – так.

Ерунда…

Еще раз тщательно привел себя в порядок, елико возможно – Жанна у нас девушка требовательная. Вот, вроде уже почти кондиционный товар.

Можно представать…

Бодро затрусил по коридору, раскланиваясь с многочисленными знакомыми и не менее многочисленными незнакомыми (телевизор, мать его!) лицами. Радостно соображая по дороге, как хорошо сложились обстоятельства, что коридор тут почти тупиковый и никому не захотелось в это время заглянуть по известному делу в редакционный туалет.

Вот я их бы там в эти минуты порадовал…

Жестокий век.

Жестокие сердца.

Только расплакаться и остается.

Дурдом…

Цирк на конной тяге.

А всего-то зашел к знакомой девушке, аванс за продажную журналистику занести, а оно вона как меня расколбасило. Может, место заколдованное какое? Или, скорее, проклятое. Кладбище не оправдавшихся надежд. Поросшее восточными травами.

И посыпанное колумбийским снежком…

Впрочем, вот этот латиноамериканский продукт мне сейчас точно не нужен. А вот виски – виски Жанна нальет…

Глава 37. Аудиенция окончена, сделка заключена

В отличие от предыдущей версии, явившейся ко мне в алкогольно-наркотической, чего уж там, галлюцинации, «звезда» вообще никуда не спешила. И не выглядела постаревшей, тем более, погрузневшей.

И это было настолько приятно видеть, что я даже немного расцвел.

Расцеловались.

«Потерлись носами», как раньше говорил Дед. Ну она, естественно, немного все-таки свысока…

Я, кстати, так до сих пор и не знаю, были они с Дедом тогда любовниками или нет, о чем усиленно трепался «весь свет», во всех «московских гостиных». Скорее всего, вряд ли: Кирилл Дмитриевич у нас действительно из почти вымирающей породы однолюбов. И он действительно влюблен в свою собственную жену.

Уже четверть века скоро.

Ужас.

Некоторые столько и не живут.

– Болеешь? – спрашивает участливо.

Я вздыхаю. Решаю говорить правду.

– Да понимаешь… Вывалился вчера озадаченный от Главного. Жена в командировке, собака выгуляна. Даже кошки кормлены. Решил смазать слегка шестеренки в мозгу в одной тебе вряд ли знакомой кафешке.

Звезда кивает.

– И там кого-нибудь встретил?

Я грустно усмехаюсь, наблюдая, как она достает из аккуратно приютившегося в углу бара пузатую бутылку с претенциозным, но в общем никчемным виски. Не удивительно – Жанна, если и выпивает, предпочитает водочку.

Старая школа.

Молодец.

Помощница ее тем временем притащила стаканы, вазу со льдом. Вот и славно…

– Ладно бы просто кого-нибудь… Всю свою прежнюю компанию, от военкоров до всех остальных. В возвышенном состоянии и на грани очередного бунта. Ну и нажрались, естественно.

Жанна качает головой.

– Мужики…

Зябко передергивает плечами. Потом неожиданно плещет виски не только мне, но и себе – на два пальца приблизительно.

Залпом, не чокаясь, выпивает. И даже не морщится. Я же говорю: олд скул, теперь таких уже и не делают…

– Хотя, знаешь, – кривит чуть излишне полноватые губы, – есть что-то такое в воздухе этого времени года в столице. Какое-то предощущение бессмысленного и обреченного бунта. Знаешь, как листья падают ранней осенью… Сначала это просто пахучий цветной ковер. А потом, под дождем и ногами, все превращается просто в грязь. И очень, очень хочется уже, чтобы все наконец умерли и тупо пошел снег…

Я тоже уважительно опрокидываю. И тоже обхожусь безо льда.

Хоть и морщусь. С утра – несколько жестковато начинаю, признаться. Хотя какое уж тут, нафиг, с утра…

– Так, – выныривает из задумчивости Жанна. – Ты что-то по делу сказать мне вроде хотел? А то «Останкино» – не лучшее место для философии.

Я киваю. Во всех смыслах слова не самое лучшее. Не поспоришь.

Достаю из кармана плотный толстый конверт.

– Десять, – говорю. – Евро. Естественно, это аванс.

– Причем невозвратный, – кивает. – Кирилл мне все рассказал, заказчик если потом выйдет, все подтвержу. Молодцы, мальчики, что не забываете старую глупую тетку. Не волнуйся. Дед дал полный расклад, все решаемо. У тебя будет со мной полный порядок при любом из рассматриваемых вариантов.

Бросает конверт в сумочку.

– Ребята заранее отснимут их офисы, – продолжает. – Толпу намонтируем, имеем полное право,