Некоронованные - Дмитрий Георгиевич Драгилев

Убедившись, что Биксин в легком ступоре, начальница сделала паузу, огляделась-отдышалась и зазмеилась так ядовито, будто на очереди было убийство факира, поглощение кролика или как минимум рукоприкладство:

– Теперь скажите, что здесь творится? Мы заплатили за оборудование 50 тысяч долларов, а вы грязные бутылки на микшере оставляете! И где все эти ваши репортеры? Скауты несчастные, следопыты. Шустров – тюфяк, тефтеля, в каких дебрях он шастает? Где Барсук фон Алтрапкин или как его величать? Где Настёна, эта шкодливая школьница? Последний раз ее видели у подъезда одного веселого заведения. Вы знаете, какая надпись красуется на фронтоне? «Плоть – дело доверия».

– Бутылка не наша, – устало выдохнул Бикс с неожиданным для самого себя маревским акцентом. – Репортеры ваши, а не мои. Кстати, любимцы публики. А значит, даже не ваши, а общие. Анастасия… Не знаю, по-моему, Настю с кем-то перепутали. Последний раз Осеневу могли видеть только при посадке в междугородний автобус. Вообще про Шустрова, Барсука и Пруденс могу сказать следующее. Письма были по электронной почте, звонки пару раз, мы ждем их уже давно. В нашей избе горит свет, я надеюсь, они найдут обратную или хотя бы правильную дорогу.

– Ах, правильную. В нашей избе, избушке-фейсбушке, – прошипела начальница, куражась и передразнивая. – Вы плохо их знаете.

– Ошибаетесь, Эрна Петровна. Я их как раз знаю отлично! А ведь забор между Маревом и Воздушным Бродом растет. И подаренный японцами термометр измеряет не климатические кульбиты, а рост забора. – Биксин начал терять терпение.

Пару секунд шефиня молчала, потом даже всплакнула и добавила тоном вкрадчиво-язвительным:

– Ох, Валериан, не нагнетайте. Сейчас Эрна Петровна, а за глаза Хиврей меня зовете, знаю. Хотя я ведь все для вас делаю… Должна сказать честно: друзьями вашими слушатели сильно не интересуются. Никто не задает никаких вопросов… А вам самому, кстати, тоже не мешало бы подумать о репортерской поездке, давно уже никуда не выезжали…

Сообразив, что с глаголом «ошибаетесь» он поторопился, Биксин произнес вполне театрально:

– Хиврей Остаповной звали боевую подругу Егора Бидно. Исконное, коренное воздушнобродское имя. И вообще, давайте выпьем, мадам! Эта бутылка до сих пор не откупорена. Пусть данная емкость станет нашей главной оплошностью. Кстати, знаете, я тут нашел одну интересную вещь.

Лера раскрыл блокнот. Биксин часто таскал с собой и перекладывал с места на место настольные ежедневники, рабочие пикетажки. И девственно-чистые, лишь напрасно пылившиеся на моем столе, и те, в которых можно было легко прочитать записи. Канцтоварами пользовался без спроса, сочтя однажды полученное разрешение паушальным. Как видно, пригодились они и в злосчастный вечер, вынесший Биксина то ли на ринг, то ли на адвокатско-дипломатический подиум. Валериан ловко перевоплотился в чтеца:

«Ошибаясь, мы убеждаемся, что у кого-то дела́ тут же начинают идти лучше. Тезки и однофамильцы, неожиданные и преуспевающие, выстраиваются в ряд; рассыпаются в прах легенды; коллеги, не имевшие понятия о корнях и истоках того, что вы считали своей страстью, делают ее собственным ремеслом; к вашим промахам придираются, а удач не замечают, вы бросаете слова в пасть встречному ветру, не зная, нужно ли его пережидать, как поезд». Цитата. Так говорил Хуучин Зальтай, восточный мудрец. Призывавший отказаться от филокартизма, но собирать новогодние календари, сделанные в виде конфетных коробок.

Шефиня смотрела на Биксина притворно-умильно. Тот вздохнул и пошел в атаку уже без шпаргалки. Лера понял, что поймал волну.

– Вот и слушатели не атакуют нас на предмет, куда запропастился популярный ведущий Юрий Шустров – спецкор и музикус. А также диджей Барсук, он же репортер Бен Арсухин. Почему Осенева в ипостаси серьезного комментатора или веселой диджейши, ди-джейн Пруденс, давно не появлялась в эфире. Публика обременена амнезией. Возможно, это подтверждает нашу ненужность. И где-то рядом какие-нибудь Енот да Барс уже обслуживают не страдающую привязчивостью аудиторию. А мы даже представить себе этого не хотим. Кто ищет нас? Ради каких Лю – любви или любопытства? Кто ищет этот напиток или хотя бы сосуд? – Лера повертел бутылку в руке. – Цены на стекло неуклонно снижаются, налог на окна скоро снова войдет в моду. Сидоров грозится пенсионером стать. Не знаю как. До пенсии ему далеко. Просто хочет уйти по собственному. Ребята наши – большие артисты, сами все время в поиске. Снарядите новую экспедицию, авось не пропадет на маршруте.

Биксин смолк, заметив, что увлекся и дает советы начальству. Странная тень мелькнула в глазах шефини. Перформансу требовалось резюме. Валериан опять вообразил котурны или ораторско-каблучную платформу танцора диско:

– Что ж, если сбившихся с дороги никто не ищет, значит, для паники нет оснований.

Балясы. Savoir-vivre

Быть – значит общаться диалогически.

Михаил Бахтин

С КОФЕ ПО ЖИЛАМ

«Прибытие лифта задерживается на пятнадцать минут, – объявил электронный голос. – Говорит Новодубровск, послушайте песню кашевара Егора Бидно».

Лифт и голос прятались в гигантских, упирающихся в потолок напольных часах фойе. Молодая женщина пожала плечами и предпочла лестничный марш. Из-за регистрационной стойки искомого этажа вынырнула рябая девица.

– Вам назначено?

В коридоре тут же нарисовался Биксин, спешивший в другое крыло. В руках – коробки и папки, книги с закладками.

– Не может быть!

– Лифт опаздывает на пятнадцать минут.

– Пруденс! – Коробки полетели на пол. – Наконец-то. Если ты выделишь мне еще одну минуту, я буду в твоем полном распоряжении.

– В таком случае я отлучусь секунд на… Ладно?

– Отлучайтесь! Хотя, девушка, как это? Вы ведь еще мгновение назад отсутствовали. И отсутствовали так долго, что…

– Вы успели меня забыть…

– Нет, похоже, что вы не успели до конца разобраться в океане дел… Ну что ж… идите… Да, кстати, захватишь мою собаку? Она уже какие-то шурупы ест.

– Это, между прочим, моя собака. Я тебе ее только поручила. На передержку. Слава богу, что малютку не проглотил твой варан, который, говорят, ползает по всем этажам и распугивает почтальонов.

Малютка, точнее – мопс Мередит, мирно посапывавший на диване, на Пруденс отреагировать не успела. Мало ли какой еще появится посетитель! Но грохнувшиеся коробки, сегрегаторы, один из них развалился, плюс юный сотрудник с сэндвичем, возникший почти сразу в дверном проеме, вернули псину в привычное состояние. Сэндвич бесконечно крошился, и мопс проявил проворство, не определившись, что его больше интересует – жратва или Пруденс.

– Так вот… тем более. – Биксин стал подбирать бумаги с пола и попутно слова. – Будьте добры… возьмите собаку.

Между тем сквозь стены просачивались обрывки бесед: аппаратная и прочие студийные отсеки доносили фрагменты записей. Фразы переплетались причудливо:

«Это лето прошло мимо калейдоскопом красивых женщин, о которых