Некоронованные - Дмитрий Георгиевич Драгилев

– Лера, ты лучше бы о нынешнем положении подумал. Внешнеполитическом. И обсуждение это. Бессмысленно-праздное. А гость, который из Берлина вернулся, подозрений не вызывает? Каждый может оказаться носителем какого-нибудь вируса. Как когда-то мысль Шевырева о загнивающем Западе стала очень виральной.

– Гражданка Анастасия Осенева. – Биксин подбоченился. – Нам бояться нечего. Вирусом даже отряд батьки Бидно назывался. Не гностика, но крестознавца. Он в курсе был, на какую росстань негативную энергию сбрасывали. А вот насчет тебя, извини. Однако я сам свидетель, за базар отвечаю… Кстати, Пруденс, не утверждала ли ты, случайно, что по принципу «по-по» у идущей впереди девушки можно определить: улыбается она или нет? Мол, вовсе не нужно догонять молодую особу, достаточно обратить внимание на ее походку и попку.

– Нашел что вспомнить. – Пруденс с презрением посмотрела на Биксина. – Где Шустров и Арсухин?

– Почему ты так спрашиваешь, будто я их уничтожил? Понятия не имею. В Италии – эпидемия. Знаю, что Барсук удостоверение потерял. Оно бы помогло ему выходить из дома, показывать патрулю.

– А Сидоров?

– Уволился.

– Давно?

– Неделю назад. Не кричи. Все. Конец аудиозаписи, пора, как говорили в клубе знаменитых капитанов, субла́тис анко́рис[98], бэ́йгас[99], как любил повторять Мюнх, точнее, его друзья латыши. Да и ты должна знать, как несостоявшаяся латышка. Далее – эн эр зэ бэ, очень и очень неразборчиво, Вавилонская башня. А конто а фондс перду а фотфэ а ля бэс а ля бэс спекулирен а ля хаус а мета виста aa полуторка… Кум ба я – приди ко мне. Впрочем, этот набор слов вас, дорогие наши радиослушатели, вряд ли заинтересует. А напоследок несколько извлечений. Из записной книжки Сидорова.

В эту секунду, хотя ни слушателей, ни свидетелей не было, Пруденс попыталась выхватить блокнот у Биксина. Тот отстранился и стал многозначительно декламировать:

«Мне показалось, что я захлебываюсь собственной слюной. Я подавился ею и от этого ощущения проснулся. А снились мне звуки телефонных кнопок, я уже знаю весь этот набор на слух, ведь каждая цифра звучит по-иному, на другой высоте. Когда часто набираешь один и тот же номер, последовательность звуков можно запомнить. Снились ноздреватый снег, посторонние мысли, лезущие из пор, наши студии и офис в доме с часами, развлечения К с ММ и КК, капустный кочан как новое понятие дзена – кочан…»

– Смотри, как пишет. – Биксин на секунду подразнил Пруденс блокнотом, повертев его перед Настиными глазами.

«Koh Chang», – успела увидеть она. Биксин бесцеремонно рецитировал дальше:

«Продолжение ряда – джаст ми – жасмин… Но больше всего снилась… Пруденс. И мерещились бесконечные поезда, которые отменили, потому что очередной викжель очередными черными руками развел, потому что вокзалы сносят, а станции на маршруте переименовывают, потому что все мы ищем дорогу на Бровск. В бесполезном ожидании поездов я ознакомился с правилами. Правила примечательнейшие. Разработанные еще Бидно Е.С. Yes!! На территории запрещено, то есть запрещено к ввозу, подлежит таможенной декларации и т. д., двоеточие, параграф первый. Сообщение с участием слушателей в обмене мнениями. Параграф второй. Восприятие написанного, с произнесением вслух или про себя. Параграф третий. Воспроизведение голосом музыкальных и носом свистящих звуков. Параграф четвертый. Пушбол и народный мяч. Пятый пункт. Нет, не то, что вы подумали, а газоотделение. Параграф следующий, шестой. Сердитое бормотание. Пункт семь. Захватывание живущих в воде и дышащих жабрами позвоночных животных с конечностями в виде плавников, холодной кровью и чешуйчатой кожей. Пункт восемь. Проведение времени в занятии, служащем перераспределению плотных листков, различающихся по изображенным на них фигурам, цифрам, их цвету и форме. Пункт девятый. Управление двухколесной машиной, приводимой в движение ногами ездока… Кроме того, категорически не рекомендуется наносить острым предметом полоски на какой-либо поверхности, иметь привычку хватать зубами, ломать хозяйственную утварь, предназначенную для еды, питья и хранения припасов, давать обидные названия, использовать в течение многих часов аппарат для связи и разговора по проводам посредством электроэнергии, смотреть программы, передающиеся при помощи электромагнитных волн в виде изображений на расстоянии… Инструкции, инструкции… А теперь? Вокзал в самом деле снесли, пути разобрали. Стрелки, костыли и шпалы растащили по садам и огородам. И не поймешь, что к чему. Остатки платформы, запах креозота. Вроде бы перрон, да рельсы не уложили, ток не подвели. Неужто дела пошли в гору? И как добраться? Кажется, что вместе с вокзалом проморгал важную вещь и пытаешься оправдаться, исправить неприятность словами. Многоточие. Мимо с песней проплыли девушки. Вот именно, что мимо. Кавычки открываются. Герасим, где ты? Я твоя собака, зовут меня Муму. И я съела не только цветы. Где ж вы, очи карие, колонка и рукомойник, неповторимо летние годы, отличавшиеся повышенным солнцем, повышенной активностью солнца, легкие и летные? Где те две стриженые с ребенком, в ночных рабочих сотах спящие? Кто-то стонет на грядке. Многоточие. Исследовательская ценность и романтическая привязанность налицо. На помощь нищему пространству спешит мраморно-перламутровое однородное неорганическое вещество опр. состава и опр. физ. свойств, встречающееся в коре головного мозга практикующих людоведов – припоминаю, что так называлась данная должность в газете литературной на полосе взлета шестнадцатой. В годы оные. А кто спешит на помощь мне? Почему так нехорошо? Зачем весь этот ужас? Вам его не хватает? Зачем эти насмешки, эти свинство, чванство и равнодушие? Сад похож на очертанья строф, слеш, спрятался кустарник за оградой, слеш, десять спелых гроздьев винограда, слеш, посреди вселенских катастроф. Дабл-слеш. Отточие. По данным полиции, для того чтобы демонтировать и поднять фонтан на площади, требуются усилия как минимум десяти сильных мужчин. К тому же для вывоза необходимо задействовать большегрузный фургон. А жильцы близлежащих домов должны спать беспробудно. Давайте произведем впечатление, похитим фонтан, освободим место культурному скульптурному изображению Егора Бидно!»

По мере чтения тон Биксина становился все более назидательным, а лицо приобретало черты человека, обнаружившего важную улику, недостающее звено в цепи.

– А вот в этой папочке, – акцентировал он, отложив блокнот и размахивая над головой Пруденс чем-то бесформенным, – я нашел остатки писем. И разрешаю тебе взглянуть на них. Скажу больше, я тебе их торжественно дарю! Странно, что все от руки. Признаюсь, надеялся увидеть почерк Шустрова, но писал кто-то другой. Увы, я не мастер графологической экспертизы.

Биксин оставил папку и вышел. Пруденс взяла ее и, осторожно раскрыв, начала читать.

«Здравствуйте, Таня!

Ваше письмо в нашу редакцию состояло из одного-единственного предложения: ссылки на некий сайт. Сайт оказался Вашей анкетой в сети. Вы хотите у нас работать или просто заинтересованы в личном знакомстве? По первому пункту могу высказаться сразу