Томек на Аляске - Мацей Дудзяк

они тронулись в путь. Позади остались догорающие руины блокгауза. Вильмовский держал одну руку в кармане, сжимая в ней металлический крестик, найденный Красным Орлом. Что он мог означать и кому принадлежал? Вопросы пока оставались без ответа.

Долина тотемов

Небо заискрилось первыми звездами, когда после довольно напряженного перехода вся семерка добралась до деревни тлинкитов. Идущий-Днём и Чёрная Птица вели их уверенно, ловко огибая разливы безымянных рек, переходящие в опасные топи и болота. Томек заметил, что в отличие от индейцев Нью-Мексико и Аризоны, которые традиционно жили в небольших хижинах, рассчитанных на одну семью, тлинкиты строили большие общие длинные дома из деревянных бревен, увенчанные двускатной крышей.

Опытный глаз Вильмовского отметил, что деревня находится под бдительной охраной. Задолго до того, как в чистом северном воздухе стал ощутим запах дыма — верный признак человеческого жилья, — на тропе появились двое воинов, несших дозор. В самой деревне, хотя сумерки только сгущались, не было заметно обычной суеты. Лишь изредка мелькала шмыгающая по своим делам собака.

Идущий-Днём уверенно остановился перед самым большим домом. Вход в него охранял рослый воин. Обошлось без слов — тлинкит скрылся внутри длинного дома. Салли обратила внимание, что тело воина прикрывало нечто вроде кольчуги, сделанной из небольших металлических пластинок. Рядом с домом возвышалось монументальное изваяние в несколько метров высотой, которое венчала фигура, напоминавшая большую птицу.

Однако времени на детальные наблюдения не было, поскольку через мгновение вновь появился Идущий-Днём, жестом приглашая следовать за ним. Вскоре они подошли к зданию поменьше. Тлинкит безмолвно открыл небольшую дверь и указал на освещенное пламенем костра внутреннее пространство. Он кивнул на прощание и быстро удалился; его фигура растворилась в сгущавшемся с каждой минутой мраке.

Внутри дом был, по-видимому, подготовлен к таким неожиданным визитам: в деревянных мисках стояла вода, а на невысоких деревянных помостах виднелись яркие одеяла.

— Не «Бристоль»[110], конечно, но на безрыбье и рак рыба, — изрек Новицкий, оглядывая жилище.

— Не ворчи, Тадек, не ворчи. — Томек бросил свой багаж на пол. — Еще не так давно ты говорил, что все отдашь за крышу над головой, горячую похлебку и глоток ямайки.

— Ха! Верно, братец! Ворчу, как моя тетка Анеля с Брудно, а та, доложу я тебе, хоть и была добрейшей души, в быту была невыносима.

Салли присела рядом с ними. Все чувствовали усталость от долгого перехода и событий последних дней.

Красный Орёл как раз подбрасывал дров в огонь, когда дверь хижины со скрипом отворилась. На пороге стояли две молодые женщины. В руках они держали небольшие котелки, накрытые массивными чугунными крышками. Было видно, что тлинкиты давно поддерживают довольно тесные торговые отношения с миром белых. Индианки застыли в ожидании. Навахо дружелюбно махнул им рукой и добавил несколько слов на одном из атабаскских диалектов, понятном женщинам. По их лицам скользнули легкие улыбки, обнажив белые зубы, контрастировавшие со смуглой кожей и черными как смоль волосами. Оставив посуду у порога, молодые тлинкитки тут же удалились.

— Ого, видать, кто-то тут о нас заботится, — отозвался Новицкий, снимая крышки с котелков. Через мгновение приятный для ноздрей аромат разлился по деревянной хижине. — А чтоб меня! Не знаю, что это и из чего, но пахнет и выглядит как званый ужин в «Бристоле»!

Томек огляделся. Рядом с сосудами с водой стояли аккуратно сложенные стопкой деревянные миски. Его внимание привлекли богатые орнаменты и мотивы, смысл которых Вильмовский не мог разгадать. На помощь ему пришел Красный Орёл, заметив интерес друга, изучавшего взглядом деревянную посуду.

— Местные жители издавна славятся различными изделиями, которыми торгуют почти с таким же успехом, как шкурами и мехами, — объяснял навахо. — Мой брат, верно, заметил высокий столб перед входом в главный длинный дом[111].

Томек утвердительно кивнул.

— Это тотем. Он рассказывает историю клана и одновременно служит его символом.

— Пусть мой брат рассказывает дальше, — попросил Томек.

— All right! — Красный Орёл отставил миску с едой. — Местные тлинкиты — это группа, происходящая от материковых тлинкитов[112], и известна она как Inland Tlingit. Подобно моим братьям далеко на юге, здешние индейцы тоже живут кланами, вот только мои братья заперты в резервациях, словно в тюрьмах, а эти люди здесь — совершенно свободны. — В голосе Красного Орла отчетливо прозвучала нота горечи.

— Это правда. Я видел собственными глазами, как унижают в резервациях навахо и апачей, — признал Томек. — Это просто бесчеловечно — так обращаться с людьми в двадцатом веке!

— А я в очередной раз говорю тебе, братец, что мир построен не на справедливости, а на праве сильного. И тот, кто машет кулаками чаще и крепче, тот и побеждает. К сожалению, — вставил Новицкий.

— Так или иначе, здесь, на Аляске, индейцы живут почти так же, как жили их предки, и нужно верить, что ни американское правительство в Вашингтоне, ни канадское в Оттаве не захотят этого менять, — попытался придать разговору более оптимистичный тон Ярош.

Лицо Красного Орла вновь стало каменным, и лишь глаза выдавали, что в глубине души у него бушуют волны темных воспоминаний и скорби. Он помрачнел. Томек, видя настроение друга, вернулся к прерванной теме.

— Мой брат упомянул, что местные тлинкиты — часть большой группы Inland Tlingit. А какую территорию они населяют?

— Угх! — Навахо словно вынырнул из глубокого омута. — На самом деле название «тлинкиты» довольно общее, оно включает в себя разные группы, населяющие северо-западную часть провинции Британская Колумбия и южную территорию Юкон в Канаде. Отдельные группы живут также на территории от Портленд-канала, вдоль нынешней границы между Аляской и Британской Колумбией, и к юго-востоку от дельты реки Коппер на Аляске, а также почти на всем Архипелаге Александра.

— Да это же огромная территория! — с восхищением признал Ярош.

— Да. Это Лингит-Аани, то есть страна тлинкитов, — объяснил индеец. — Другая группа — это Южные тлинкиты, живущие в окрестностях к югу от пролива Фредерик, и Северные, обитающие к северу от пролива Фредерик до мыса Спенсер.

— Любопытно, как это индейцам Аляски, при таких-то богатствах этого края, удалось не разделить судьбу других племен Северной Америки, — вслух размышлял Новицкий.

— Это довольно просто объяснить. Климат. Чем дальше на север, тем он суровее и негостеприимнее. Кроме того, отсутствие плотных поселений и других дорог, кроме водных, не способствует… —