Дикая собака - Пекка Юнтти

Пыталась вечером заснуть, но не могла, потому что внутри меня горит пламя. Прижимала к себе подушку, как тебя, гладила ее, как твою крепкую спину. Снова и снова в мыслях возвращалась к тому моменту, когда почувствовала Тебя в себе.

Знай, что я никогда этого не забуду.

С разбитым сердцем,

Я

Самуэль

День одиннадцатый

Просыпаюсь на нарах лицом к окну. Заснул в рубашке, не накрывшись, но заботливая ночь завернула меня в одеяло. Вити скребется под нарами. Не шевелюсь, предоставляю ей возможность спокойно заниматься своими делами. Она постоянно останавливается, делает резкий рывок и приближается ко мне. Между нами нет ничего, кроме дощатых нар. Думаю, что она обнюхивает меня, наблюдает за новым жильцом забытой лачуги.

Вити выпрыгивает из-под нар и замирает в тени у ножки стола. Я восхищаюсь ее целеустремленностью. С таким гибким телом приятно нырять в сугроб и кротовые норы. Она скачет вокруг, вдруг залезает на скамейку и оттуда по стене вмиг на стол. Прыгает по столу, бумага раскрытой гостевой книги тихо шуршит под ее крохотными лапками. Сейчас можно разглядеть ее.

Мех блестит при естественном освещении, проникающем из окна. Дыхание настолько учащенное, что все тело содрогается. Она почти полностью изменила свой цвет, только на одном ухе осталось немного коричневого. Это меня беспокоит. Ласка меняет свой цвет в гармонии с природой, а я не хочу снега, потому что тогда все усложнится. Даже прогулка вокруг хижины станет проблемой, если везде будут оставаться мои следы.

Мех ласки – не единственное изменение, которое я заметил. Закончилась трескотня дроздов. Озеро стало черным и безмолвным, берега по утрам часто с ледяными закраинами. Гагары, которые только что печальными криками славили красоту летней ночи и скоротечность лета, перестали рыбачить и пропали два дня назад. Пара лебедей вчера к вечеру пробороздила ластами поверхность озера, поднялась ввысь около хижины и больше не вернулась.

Сколько раз, вглядываясь в темный ноябрь, я боялся, что зима больше не придет. Теперь боюсь, что она наступит.

– Кто призывает зиму? – спрашиваю у Вити, которая нашла на столе что-то интересное. Она поворачивается в мою сторону и замирает. – Зиме еще не время начинаться.

Ласка нюхает воздух, но на этот раз не убегает. Она издает глухой, урчащий звук, похожий на мурлыканье.

– Да, это так, но ей приходить не стоит.

Вити делает внезапный скачок по столу, снова останавливается и смотрит.

– Я думаю, ты девочка. – Ласка цыкает. – Догадался об этом. Трудно представить, что кто-то настолько красивый был бы парнем.

Осторожно сажусь. Ласка шипит, длинным прыжком соскакивает на пол и убегает в свое укрытие.

Стайка маленьких серых птичек пролетает мимо окна. Бросаюсь к окну. Синички вернулись!

Они сидят на большой ели рядом с той, где установлена ловушка. Почему-то они постоянно предпочитают другое дерево. Неужели хлеб не годится? Разве они не видят, что в железных зубах ловушки ждет такой лакомый кусочек?

Надо перенести ловушку на то дерево, которое им по душе, выставить приманку позаметнее и тщательнее замаскировать капкан. Может быть, они боятся железного каркаса. На металлическое дно ловушки стоило бы насыпать еловые иголки и опавшие березовые листья, а если найдет вдохновение, то еще и замаскировать соломинками железную проволоку.

Это будет замечательно.

– Вити, разве это не здорово? Тогда они не будут такими осторожными.

Июль 2009

Аава кружилась вокруг меня по двору у дома, указывая рукой маршрут среди великолепно разросшихся цветов. Она вспорхнула по лестнице вперед, открыла дверь и начала инструктаж.

– Обувь туда, хотя, в общем, без разницы, в ту сторону, оттуда через левую дверь, да ты же уже был здесь.

Она казалась напряженной, и это привело к тому, что я начал волноваться еще больше. Как только вошел в избу, сразу превратился в болвана.

Мы договорились, что заеду за ней, чтобы отправиться вновь выслеживать собаку. Когда я приехал, Аава выскочила к машине так быстро, что собранные в хвост волосы болтались из стороны в сторону, и сразу позвала меня в дом, потому что бабуля сварила нам кофе.

– Бабуля, он приехал! – крикнула Аава, поспешно взглянув на меня с улыбкой. Из кухонного уголка доносился звон посуды и даа-даа старой женщины. Я услышал мягкий звук шагов. Из-за печи появилась маленькая сухощавая старушка.

– Ну что ж. Вот он и пришел, – произнесла она, вытирая руки о передник. Подошла совсем близко, посмотрела мне в глаза и протянула свою морщинистую руку. – Добрый день. Я Айла. Бабушка этой крошки, или бабуля.

– Здравствуйте. Я Самуэль, или просто Саму.

– Ну, хорошо, – сказала старушка и снова отправилась на кухню.

Аава указала мне на деревянную кушетку, а сама села в кресло-качалку. Настенные часы пробили десять раз. Бабуля что-то напевала за стеной о сопках тундры, звоне оленьих колокольчиков и цветах. Под часами из рамки смотрел настоящий воин. Рядом с ним – измученная пожилая пара, стремившаяся на фотографии соблюсти достоинство. По соседству с часами висела связанная крючком табличка с девизом: Счастье – это смех и теплые носки.

Бабушка двигалась, покачиваясь между столом и кухней медленно, как время, и что-то бормотала про себя.

– Еще булочки, да, и тогда это… все. Ну, а теперь кофе. Сходи туда и налей.

Аава кивнула, улыбаясь, и встала. Я последовал ее примеру и подошел к столу.

– Ты разве не собираешься снять куртку? – спросила бабуля.

– Извините. Конечно. Сейчас сниму… Где же у вас вешалка…

– Тебе не нужно раздеваться по моей просьбе. Просто подумала, что тебе будет жарко, – лукаво улыбнулась бабушка. Она заметила мою нервозность по покрасневшим щекам, которые грозились слиться воедино с красным анораком. – Красивая куртка, не о чем беспокоиться, – сказала бабуля.

– Финское качество, – попробовал я отшутиться в ответ.

– Этим финнам всегда все равно, – проворчала она. Я вжал голову в плечи и постарался сосредоточиться на кофе.

Бабуля обмакнула булочку в кофе с молоком и звучно втянула в себя размягченную мякоть. Аава пила кофе, глядя во двор. Казалось, она не замечала, что ее гость чувствовал затруднение.

– Что намерены делать? – спросила бабушка. Аава встрепенулась.

– Будем искать эту дикую собаку, – ответила она.

– Ты ищешь ее уже давно, – сказала бабуля и пристально посмотрела на меня.

– Я пытаюсь. Другую поймать удалось, но с этой оказалось сложнее.

– Тебе не следует ходить туда одному.

Все говорят одно и то же. Глотаю кофе в