Жабья царевна - Екатерина Валерьевна Шитова

Василиса почуяла какой-то подвох в словах Нежданы. Что-то тут явно было не так! Только что Жабья царевна хотела ее придушить, а теперь заботиться об ее удобстве. Василиса напряглась всем телом, пытаясь разгадать замысел Нежданы, но когда та подошла и отдала ей в руки кулек с ребенком, все мысли и догадки вмиг улетели из головы. Неждана, Зеленое озеро, жабы, громко квакающие со всех сторон и даже притаившаяся где-то в зарослях страшная нежить – все помутнело, растворилось в воздухе и исчезло. Остались только они вдвоем – Василиса и ее маленькая дочурка Уленька.

Девочка, оказавшись на руках у Василисы, затихла, перестала плакать и улыбнулась счастливой беззубой улыбкой – так умеют улыбаются лишь дети своим матерям, потому как мать для ребенка до поры до времени – это вся его жизнь, весь мир. У Василисы сердце захлестнуло пламенной нежностью, она почувствовала, как в груди пришло молоко.

– Сейчас, милая, я накормлю тебя досыта, – прошептала она.

Неждана шла вдоль берега, перешагивая высокие кусты, и Василиса отправилась следом, прижимая к себе Уленьку. Когда они подошли к пещере с узким, темным входом, Василиса остановилась в нерешительности, подозрительно взглянув на Неждану, лицо которой вновь приняло человеческий вид. Большие голубые глаза были холодными и непроницаемыми, губы плотно сжались. Василиса не могла разгадать ее чувства и эмоции. У большинства людей все бывает “написано” на лице, Неждана была не из таких. В ее лице невозможно было увидеть и, уж тем более, распознать какие-либо эмоции. Василиса покосилась на вход в пещеру, и душа ее наполнилась тревогой.

– Иди, не бойся, – сказала Неждана. – Там внутри сухо и тихо. Ты сможешь спокойно покормить девочку.

“Что-то тут не так. Что-то не так.”

Разум Василисы говорил одно, но стоило ей вновь взглянуть на улыбающееся личико ребенка, как чувства вновь все затмили. Она прижала дочку к себе и протиснулась в темную пещеру. Ее тут же окутали тишина и прохлада. Увидев большой камень, лежащий на земле, Василиса присела на него, распахнула рубаху и дала девочке грудь. Но внезапно губки ребенка поползли в стороны и безобразно распухли, глаза округлились и выпучились, а маленькое личико стало покрываться то тут, то там мелкими бугорками, будто кто-то ползал под тонкой кожей.

Василиса закричала от страха, вскочила на ноги, и в это время кожа Уленьки начала трескаться и отходить от тела лоскутами, из-под которых проступала серая, влажная, бугристая плоть. Вскоре из свернутой пеленки на землю выпрыгнула огромная жаба.

– Аааа! Помогите! – в ужасе закричала Василиса.

Поняв, что Неждана подло обманула ее, она отбросила пеленку в сторону и побежала к выходу из пещеры. Но огромные валуны начали сдвигаться со своих мест и со страшным скрежетом сомкнулись прямо перед ее ней. Василиса осталась внутри, замурованная заживо в этом темном, сыром и холодном склепе. Снаружи послышался зловещий смех Жабьей царевны. А потом все стихло.

Все было кончено.

Глава 14

Василиса кричала и билась о каменные стены. Сорвала голос, содрала в кровь ладони. Знала, что ее никто здесь не услышит, никто не спасет, и все равно плакала навзрыд, молила о помощи, скребла ногтями холодные камни. Уленька была так близко, но она, похоже, ее больше никогда не увидит, так и умрет тут одна, в темной пещере. А дитя ее будет загублено, станет нежитью. А может быть, у Нежданы еще более жестокий план? Вдруг она будет держать Василису в заточении всю жизнь, заставляя ее страдать каждый день и каждую минуту, показывая ей, что стало с ее любимой доченькой, которая вскоре ее и не вспомнит? От этих мыслей Василиса еще яростнее застучала и заскребла стены.

А потом на нее навалилась страшная усталость. Как будто что-то горело-горело внутри, а потом – раз, и потухло! Обессиленная, несчастная, она прислонилась к стене и сползла по ней вниз, уткнувшись распухшим от слез лицом в колени. И то ли она задремала, то ли просто впала в забытье, но ей вдруг показалось, что где-то в глубине пещеры кто-то еле слышно стонет. Василиса задрожала, затаила дыхание от страха.

– Кто здесь? – осипшим от крика голосом спросила она.

Темнота вокруг была черная-черная, густая. Кажется, если выйти прямо сейчас на свет, то она оставит темные следы на коже и на одежде. Слабый стон повторился.

«А вдруг нечисть какая тут сидит? Или вдруг это логово самой озерной нежити? Сейчас вот подберется сзади и проглотит целиком!» – подумала Василиса и снова уткнулась лицом в колени.

Но стоны все повторялись, и казалось, что это стонет не нечисть, а вполне реальный, живой человек. Василиса встала на четвереньки и поползла на звук. Она продвигалась вперед очень медленно, прощупывая руками сырую землю перед собой. На пути ей то и дело попадались влажные, скользкие камни, которые она брезгливо отбрасывала в сторону. Время от времени ее пальцы нащупывали не камень, а нечто мягкое, холодное и бугристое, тогда она отдергивала руку, и сонная жаба, квакнув, прыгала куда-то в непроглядной черноте. Иногда руки Василисы натыкались на что-то длинное и гладкое, вытянутой формы – человечьи кости, судя по всему. Видимо, в пещере покоились все жертвы озерной нежити.

Стоны зазвучали все ближе, Василиса уже слышала тяжелое, хриплое дыхание стонущего. И вот она нащупала чью-то руку – шершавую, худую и холодную.

– Эй, кто ты? – спросила Василиса.

В ответ вновь раздался лишь стон. И на этот раз голос показался ей знакомым. Она получше ощупала руку человека, дотянулась до его лица и выдохнула изумленно:

– Игнат…

Мужчина вновь застонал, на этот раз громче и жалобнее, чем прежде.

– Так вот, чем обернулась любовь? Возлюбленная твоя хочет загубить наше дитя, возможно уже губит в Зеленом озере Уленьку в этот самый момент. А ты… Ты лежишь едва живой в темной, сырой пещере. Тебя, как и меня, оставили здесь умирать! Бездушную нежить – вот кого ты полюбил, Игнат!

– Прости меня, Василиса, – с трудом выговорил Игнат, едва ворочая языком.

Василиса села рядом и положила голову мужа на свои колени. Из глаз ее потекли слезы, они капали на лицо Игната – Василиса этого не видела, но чувствовала под ладонями мокрые капли.

– Что же делать? Придется умирать здесь обоим. А наша бедная девочка… Что с ней будет?

Василиса всхлипнула, прижала руки к груди и почувствовала на коже колкое прикосновение травяной мамки-берегини. Василиса достала куколку из-под рубахи и со злостью швырнула далеко в